закончил эту страшную работу, Великий шаман отрезал головы белокожих, вынул их сердца, бросил в раскрывшуюся пасть Великого Зеха и заполнил кровью ритуальные чаши, из которых все участники церемонии обязаны будут пить во время индивидуального общения с божеством.
После разговора с Великим Зехом шаман объявил:
Великий Зех принял жизнь белого врага! Великий Зех дает мясо и танцы радости слугам! Да будет победа Великого Зеха над Белым ужасом!
Молодой охотник сопровождал Великого шамана повсюду, везде их встречали с уважением, оказывали знаки почтения, но его это уже мало трогало, шагая следом, он размышлял:
- Почему он должен убивать людей, таких же, как он, если не хочет этого делать, почему должен есть мясо человека, если не желает этого?
Ответ на эти вопросы был один, этого хочет Великий Зех, словами которого говорит Ких, это он заставляет убивать и есть людей.
Он глядел на ушастую маску Киха и тихая ненависть просыпалась в нем, охотник уже не просто ступал след в след за шаманом, а крался за ним как за преследуемым зверем.
Эти мысли и образы прошли, но осталось чувство глухого беспокойства и тихой ярости. В таком состоянии У появился на Большом совете в Главной пещере.
Великий шаман заявил на совете о том, что необходимо подготовиться к новым большим Танцам радости, а также принятию новых пленников. Для этого ежедневно посылать охотников на границу их земли и захватывать всех новых людей.
Он приказал проверить и подготовить Колеса радости и мясо с соком Туи, для того, чтобы провести через две луны праздник.
Молодой охотник слушал эти слова Великого шамана, но никакого волнения, оживленного подъема на этот раз не испытывал. Он помнил опустошающую слабость и боль в теле, которая возникла после праздника.
Он только крутил колеса и не участвовал в танцах, которые подготовил Ких. У подумал о том, что опять тот готовит боль людям.
Шаман приказал принести жертвенное мясо в Главную пещеру для разделки и подготовки к пиршеству. И снова У, сопровождаемый охотниками, отправился в пещеру обрядов за трупами белокожих людей.
Он стоял в стороне, пока охотники грузились, и не помогал им тащить. Также безучастно он наблюдал, как эти мертвые колоды были брошены на разделочные камни слугам, которые немедленно занялись делом.
Самые лучшие куски мяса получили члены совета, также У, который не хотел брать его в руки, но вынужден был сделать это под пристальным злобным взглядом шамана.
Много раз охотник пытался выбросить кровавый кусок по пути к пещере Киха и с удовлетворением сделал это, как только тот скрылся в своем жилище.
Как только охотник зашел в свою пещеру, он услышал тихий возглас и теплое тело Уи прижалось к нему. Сбросив шкуры и шлем, он лег отдохнуть. Треск огня, вкусный запах жареного мяса, поднесенный к его носу, заставил его очнуться.
Они вместе ели, и У опять с волнением смотрел в ее голубые глаза и неведомое чувство нежности к этому существу проникло в него. Он старался разобраться с новыми для него ощущениями, с этими мыслями охотник и заснул, обняв прижавшуюся к нему девушку.
Его разбудил грубый удар ногой, У вскочил. Приближался рассвет, его тусклые лучи и отблеск огня в очаге освещал грозную фигуру Великого шамана и охотника Ара, которые стояли рядом с ложем.
Большего оскорбления для жителей племени, чем непрошенный визит в личную пещеру, было трудно придумать. Остолбеневший У, молча смотрел на шамана пока тот говорил:
Охотник У ты предал Великого Зеха! Ты не убил белого врага! Ты не ел мясо врага! Белый враг здесь. - Волосатая лапа шамана указала на угол, где сидела испуганная Уя.
У, чувствующий необычную смелость, дерзко перебил Великого шамана:
- Это черная женщина, моя слуга. -
Шаман схватил Ую за волосы и рывком выдернул ее из угла, обнажилась тонкая шея и показалась золотая прядь, не закрашенная черной краской. Ких прорычал:
-Великий Зех возьмет жизнь белого врага! Большой совет решит твою жизнь.
Грубые лапы шамана с силой сжали руку женщины, Уя жалобно пискнула. Охотник смотрел на эту змеиную морду, злобные глазки, тихая ненависть подавила его инстинктивный страх, зародившаяся ярость начала волной наполнять его.
Ему захотелось ударить мерзкую рожу шамана. Тихий жалобный возглас Уи переполнил его терпение, и охотник резким рывком бросился на шамана.
Ему удалось вцепиться в страшную морду, он рванул ее на себя, стараясь сорвать маску, а после этого добраться до глаз и раздавить их. Но...маска не снялась, он понял, что это была настоящая голова, а шаман был зверочеловек.
Это открытие ошеломило его, он остановился... Больше он ничего не видел так, как Ар нанес ему резкий удар по голове.
Охотник очнулся в пещере, где до него сидели враги племени. Он знал, что узкий выход заваливался тяжелым камнем и обычно охранялся двумя охотниками.
Он вспомнил все события, которые случились с ним, болящая шишка на голове также подтверждала, что это не сон, а суровая действительность. Если шаман зверочеловек, то его убьют до встречи с Большим советом, как и Ую.
Мысли о белокожей женщине смягчили и согрели его сердце, но, когда вспомнил, что теперь ее нет, наверняка злобный шаман принес ее в жертву Великому Зеху, вновь ожесточение сменилось злобной яростью на похитителя.
Охотник вскочил и бросился к выходу, навалился всем телом на камень, закрывающий вход, и попытался его отодвинуть, но все было тщетно.
Разбив руки в кровь и устав, У обессиленный упал на камень и забылся, отдыхая. В полудреме он услышал, как кто-то вошел в камеру. Открыв глаза, он увидел ненавистную фигуру шамана, который прошипел:
- Охотник У, ты знаешь тайну Великого Зеха! Ты предал Великого Зеха! Ты умрешь здесь!
После этих слов Ких двинулся к выходу, он не обратил внимание на выкрик охотника:
- Где моя Уя? Камень снова закрыл отверстие.
Глава 12.Тихий переворот
Селение было уже близко, Антон удвоил осторожность, рядом с ним мирно вышагивал Верный, время от времени настораживая уши с щеточками на конце.
Человек ничего не боялся, наоборот, он никого не хотел пугать и вместе с тем не желал, чтобы о его приближении люди узнали раньше времени. Он незаметно подкрался к пещере У и стал наблюдать за ней и, не обнаружив никакого движения, проник в нее.
Брошенный шлем и беспорядок среди утвари, говорили, что в помещении
