что сказать, потому что ты говоришь, я могу пойти по любому пути, нет ничего, что я не могла бы сделать. Я хочу стать громче, я должна стать громче. Мы близки к тому, чтобы взлететь, детка, на самый верх.
Hailee Steinfeld «Capital letters»
Син
Только один человек будет против того, чтобы Джи пела в группе — Черелин, но ее в любом случае придется поставить в известность. Останавливаюсь в дверях ее комнаты. Сестра сидит с чашкой в руке и смотрит какой-то сериал, вечно что-то комментируя.
— О, братик, куда украл мою Джи с утра пораньше и почему не на прослушивании?
Черелин нажимает на паузу и весело улыбается, но как только я рассказываю новость, выражение на красивом лице меняется и становится растерянным.
— Нет, — беспомощно выдыхает она и качает головой.
— Почему?
— Ты знаешь почему, — сестра отставляет чашку и обескуражено пожимает плечами. — Ты снова забираешь у меня единственного человека, когда мы только начали сближаться.
— Черри, я никого не забираю…
— Это пока. Джанис тоже была когда-то нормальной, но посмотри, в кого она превратилась — в озлобленную высокомерную стерву, — Черелин опускает глаза и сжимает покрывало.
— Джи — не Джанис, она никогда не станет такой, — тихо возражаю и присаживаюсь на корточки. Беру ладонь Черелин в свои руки, но она резко вырывает ее и поднимается.
— Тогда пообещай, что не притронешься к ней, — шепчет настойчиво сестра, глядя прямо в глаза.
— Этого и так не случится, Черри…
— Пообещай, — упрямо повторяет она. Киваю и поднимаю руки, будто признаю поражение.
— Хорошо, хорошо. Я не пересплю с ней, — произношу с сарказмом и смотрю исподлобья на угрюмую сестренку. — Теперь ты довольна?
— Если ты это сделаешь и не сдержишь обещание, сломаешь Джи навсегда, — тихо бросает Черелин и выходит, оставляя меня одного.
Что за глупости она выдумала?
Нет, Джи ни за что не опустится до одноразового секса. А если в ее голове возникнут подобные мысли, я дам понять, что лучше не связываться со мной.
Мне нужен только ее прекрасный голос. Только голос.
***
Джи
— На небе зажглась новая звезда под названием Джи Браун, — конкретно фальшивит Черелин напевая, входя в комнату. — Да ты партизан, в курсе?
— Все решилось только сегодня, — посмеиваюсь над ее забавным выражением, а девушка берет меня за руки и кружит по комнате.
— Но я даже не знала, что ты поешь, — возмущается брюнетка и кидает обиженный взгляд. — Откуда об этом узнал Син?
— Он… ну… — запинаюсь и неловко отвожу глаза в сторону, — услышал случайно.
— Услышал случайно, — повторяет Черелин и хитро прищуривается. — Как ему повезло.
Девушка придирчиво осматривает меня, обходя вокруг, словно делает в уме какие-то важные вычисления.
— Имидж тоже немаловажен, но тебе повезло — я профессионал в своем деле. Ты всех ослепишь новым образом.
Боюсь даже представить, что она придумала. Ее хищная улыбка пугает.
— Но сегодня мы отмечаем твой новый статус звезды!
Шем, Райт и Оззи приезжают, когда за окнами темнеет. В доме становится в разы громче не только из-за музыки, но и орущих парней. На стеклянном столике в гостиной появляется виски, который я игнорирую и краду несколько ароматных кусков пиццы из коробки, расплываясь в блаженной улыбке. Райт вручает мне бокал с янтарной жидкостью, но его сразу же забирает Син.
— Никакого алкоголя и сигарет, они плохо влияют на связки.
Он протягивает стакан с апельсиновым соком и присаживается напротив с невозмутимым видом. Смотрю на его отрешенное выражение, не скрывая удивления. Что на него нашло? Я все равно не собиралась пить.
— Как жестоко, чувак, — ржет Оззи и поворачивается ко мне: — Мы можем разбавить его водкой, малышка Джи, чтобы ты не скучала.
— Нет, все нормально, завтра в школу к тому же, — тихо бормочу и кручу нервно холодный стакан.
— Вот именно, нам завтра в школу, Оз, так что не налегай, — насмехается над другом Райт.
— Что? Какая школа? Не знаю, о чем вы, — сипло говорит красноволосый и поднимает емкость с алкоголем: — За новую вокалистку!
— Да, за малышку Джи! — орет с дивана Шем, обнимая Черелин. Девушка счастливо улыбается и кивает.
Ребята что-то оживленно обсуждают, но я не особо вникаю в разговор. Откровенно говоря, я вообще не чувствую себя частью компании. Шем с Черелин шепчутся и открыто целуются, никого не стесняясь. Краснею и отвожу глаза на сомкнутые руки.
— Эй, сладкая парочка, валите наверх для слюнообмена! — Оззи машет на них рукой, якобы прогоняя.
Раскрасневшиеся парень с девушкой, взявшись за руки и пьяно хихикая, сразу же пропадают из гостиной. Син провожает их любопытным взглядом, но никак не комментирует. Вскоре Оззи с Райтом тоже прощаются. «Едем тусить и снимать горячих цыпочек» — объясняет красноволосый. Даже не замечаю, как в полутемной гостиной остаемся только я и Син. Парень сидит, закинув ноги на столик, и курит. Он смотрит из-под полуопущенных ресниц и хрипло протягивает:
— Они очень шумные, да? Теперь такая тишина.
— М-м-м… Они очень веселые и умеют отрываться, — пожимаю плечами, заправляя прядь волос за ухо.
Син тушит сигарету и обводит лениво глазами комнату. Взгляд застывает на акустической гитаре, на которой недавно играл Оззи.
— Споешь что-нибудь? — спрашивает он и берет в руки инструмент, вопросительно поднимая бровь.
— Спеть? Даже не знаю… — неуверенно произношу, вновь робея, как первоклассница.
— Давай, Джи. У тебя наверняка есть что-то особенное, — Син наклоняет заинтересовано голову и делает несколько аккордов.
Прочищаю горло и напеваю ему мелодию. Эту песню я слушаю очень часто, она давно в моей душе и голове. Слишком личная, слишком…о нем. Но он ведь не знает. Син подхватывает ритм, мои губы складываются в грустную улыбку.
— Нет, ты не хочешь меня, ты во мне не нуждаешься так, как я хочу тебя, и как я в тебе нуждаюсь. И я хочу, чтоб ты был в моей жизни, и мне нужно, чтоб ты был в моей жизни. Нет, ты не можешь смотреть на меня так, как я смотрю на тебя, ты не можешь стать моим так, как я стала твоей…[17]
Голос дрожит от волнения. Последняя фраза резко обрывается, а я неловко смотрю на свои пальцы, и еле слышно говорю:
— Пойду спать, уже поздно.
— Подожди, — властно бросает Син, и я замираю, закусывая губу. — Тот, о ком ты пела…
Фальшиво улыбаюсь и перебиваю его:
— Это просто песня.
Глаза Эванса превращаются в два ледника и пронизывают насквозь. Он откладывает гитару и достает сигарету, щелкая зажигалкой.
— Тогда иди спать, Джи. Впереди сложная неделя.
Киваю и
