всё равно мне изменял.
Мама всплеснула руками и отвернулась к окну.
Николай Григорьевич заговорил:
— А теперь про этот анализ, есть очень вероятные сомнения в его подлинности.
— Что?! — хором спросили я и мама, посмотрев на адвоката.
Выпрямив спину, мужчина продолжил:
— Мой детектив и тут хорошо разведал. У матери Валерии в этой частной клинике, где проводился анализ, работает очень хороший знакомый и как раз лаборантом. — У меня похолодели и вспотели руки, а мама закрыла рот, чтобы не сорваться на нецензурщину, как это у неё бывает иногда на сильных эмоциях. — И это ещё не всё, — добавил адвокат, — детектив по своим каналам пробил звонки вашей соперницы за прошедшую неделю и знаете с кем чаще всего она созванивалась? — Не дождавшись от нас ответа, продолжил: — Вовсе не с вашим мужем, как Вы могли подумать, а с его другом — Дмитрием Невежиным. — Я и мама опять синхронно открыли рты. На этом можно было бы прекратить нас шокировать, но Николай Григорьевич решил не останавливаться: — И это ещё не всё! Выяснилось, кто отправил Вам фотографии и адрес Валерии.
— Подождите! — остановила его моя мама. — Лика, приляг, на тебе лица нет.
— Нет, я выдержу, продолжайте, — ответила я и потянулось рукой за стаканом с водой, что стоял на тумбочке. Родительница помогла — налила в него больше воды и подала мне. Я сделала пару глотков и внимательно посмотрела на адвоката. — Говорите, хотя, я уже догадываюсь кто это. Инга?
Николай Григорьевич не стал ничего отвечать, просто открыл папку и достал оттуда несколько фотографий. Снимки были плохого качества, так как сделаны с уличной камеры наблюдения у роддома. Недалеко у забора, возле машин стояла женщина в платке и тёмных очках с телефоном в руках, делающая снимки. Даже в таком виде я узнала свою бывшую подругу.
— Да, это она, — ответила за меня мать, тоже разглядывая эти фотографии. — Вот же дрянь! А я всегда тебе говорила, что она тебе завидует и когда-нибудь попытается Игорька увести. А ты мне всё рот затыкала. Вот, теперь убедилась, что мать всегда права?
Не в силах больше выслушивать материнские упрёки, я со стуком поставила стакан на тумбу и выпалила:
— Мам, прошу тебя, уйди!
Родительница выбежала из палаты, а Николай Григорьевич подошёл ко мне, наклонился и тихонько проговорил:
— Анжелика Павловна, Вам и правда лучше прилечь, Вы бледны. — Он аккуратно приобнял меня и уложил на кровать. — Вы уж простите меня, что я вот так сразу всю информацию вывалил. Но Вы должны были всё это узнать. Теперь хотя бы подругу от себя отстраните, а то ведь ещё что-нибудь выкинет, чтобы навредить Вам.
— Уже навредила, — кое-как ответила я, так как находилась как будто в тумане, с трудом всё видела и слышала. — Подсыпала препарат для аборта, поэтому я здесь. Хорошо, что Ваш сын вовремя мне помощь оказал, а то я, возможно, потеряла бы ребёнка.
— Это точно она сделала? Вы уверены?
— После её визита мне плохо стало. Сначала думала, что от нервов, а потом… Она мне сок гранатовый принесла… а ведь я ей самой первой о беременности сообщила… — начала я сбивчиво рассказывать и не смогла продолжить, так как начали душить слёзы, а в груди в области сердца возникла тупая боль.
В палату вбежали моя мама и врач с медсестрой.
— Тихо-тихо, что это с нами такое? Кто нас обидел? — начала разговаривать со мной Лидия Георгиевна, как с маленькой девочкой. — Выйдите пока, — более строго адресовала моим посетителям.
Мама с адвокатом ушли, а со мной продолжили возиться медработники: померили давление, поставили капельницу и сунули таблетку под язык. Оказывается, у меня опять от стресса резко упало давление. В капельницу мне добавили успокоительное, и я постепенно начала погружаться в сон.
Сквозь затуманенное сознание слышала голоса матери и отца Саши из коридора. Странно, они разговаривали достаточно тихо, а до моих ушей доносилась каждая их фраза, наверное, дверь была плохо прикрыта.
— Спасибо, Вы спасли брак моей дочери.
— Надеюсь, что так, хотя я в этом уже не уверен.
— Почему?
— Мой сын увлечён Анжеликой Павловной, боюсь, что это серьёзно.
— Так тот доктор Ваш сын? То-то я смотрю Вы мне его напоминаете. Поговорите с ним!
— Говорил, бесполезно.
— Но Вы же отец!
— Вы мать, это что-то меняет? Наши дети давно взрослые, пусть сами свои жизни строят.
— Ну не знаю, лично я отступать не намерена. Костьми лягу, а брак дочери сохраню.
— Что ж, могу пожелать Вам только удачи. Всего доброго, — сказал адвокат и скорей всего ушёл.
— Лика, ты как? — услышала я уже голос матери рядом с собой.
— Но-орма-а-льно-о-о, — промямлила я и попыталась поднять отяжелевшие веки, чтобы посмотреть на родительницу.
— Спи-спи, — проговорила она, по-матерински поглаживая меня по голове. — Я завтра к тебе приду, а ты пока отдыхай и ни о чём не думай.
Глава 21
Проснулась я только на следующий день. В душе по прежнему скребли кошки. Как ни странно, даже несмотря на то, что я узнала правду о невиновности моего мужа, простить до сих пор не могу. Это он допустил эту ситуацию. Если бы он не пошёл в тот клуб… В памяти опять всплыло нелицеприятное видео… Он ведь пошёл с Лерой в приват комнату, а значит был готов к измене. Если бы не заснул, то вполне всё могло произойти.
Я тут же подумала о Саше, о том, какие нежные чувства начала испытывать к нему. Мне ужасно захотелось его увидеть, но понимала, что это невозможно. Ему сейчас не до меня. У него горе.
На тумбочке увидела фрукты в вазе, ещё влажные от мытья, значит мама была недавно, просто не стала меня будить. А почему Игорь до сих пор не пришёл? Я ожидала, что он вперёд тёщи прибежит после такой новости. Адвокат ведь наверняка тоже с ним поделился расследованием. Наверное с Димой и с этой Лерой разбирается, не иначе.
А вообще вся эта история напоминает какой-то бульварный роман. Ну ладно эта девица, у неё, скорей всего, выгода в деньгах. А Дима-то зачем это сделал? Он же лучший друг Игоря! Какие у него были мотивы? Старые обиды? Но это глупо, вроде взрослый мужчина, вполне мог как-то иначе отомстить. Зачем же так подло?
Я неплохо знала этого Диму, он год назад развёлся со своей женой как раз-таки из-за своего разгульного образа жизни. Жена его, не лучше моей матери, много лет терпела измены мужа ради сохранения семьи и
