только управлять ими сложно, стрелять точно не смогут. — Говорит Облачко.
— А точно и не надо. Сколько у тебя уже взрослых слуг?
— Десять… два… два… ямы один пальчик… и… не помню. — Глядя на отросшие коготки на пальцах, загибает пальчики демонёнок.
— Пятнадцать точно есть. — Потрепав её по головке, в очередной раз вызвал на лице стройняшки улыбку. Пятнадцать это хорошо. Уже сейчас, можно пробовать стрельбу шеренгой. Выстрел, смена, выстрел, смена, потом, когда теней станет больше, сможем попробовать добавить элемент залпа с колена и стоя, затем вновь смена, а пока, следует вечерком попрактиковаться лично в управлении тенями. Вооружив их самопалами, желательно подлиннее, и еще штык на них приладив, я смогу создать некий аналог линейной пехоты. В ближнем бою они так себе, но их внешний вид, а так же исполнительность, в битве в чистом поле, позволят сделать несколько важных выстрелов, после чего, теней всегда можно отвести в тыл, заменив регулярными, более способными в ближнем бою частями. Слуги слабы как воины, эффективность их сомнительна, пользы в бою мало будет, и возможно, они вообще останутся чем-то на подобии резерва. Но, в любом случае, как говорили умные люди, «лучше иметь и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь». Лишних солдат на поле боя быть не может.
— Хозяин. — Прижав ладонь мою к своей щеке, Облачко, строя щенячьи глазки, говорит: — А мы будем прижиматься губами как вы с Цветами? — Блять… что? Смотря в эти большие золотые глаза, встряхнул головой. Наверное послышалось, она точно говорила о чём то другом. — Прижмёмся губами? — Потянула меня за рукав Облачко.
Значит не послышалось⁈
— Милая, мы не можем. — Говорю я и, та вновь задаёт странный вопрос:
— А соприкасаться телами, тем что снизу. Как вы делали это, когда я гуляла?
— Этого тоже не можем… — Сгорая со стыда, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки демонёнка, говорю я.
— Почему? — наклонив голову на бок, всё так же, наивно глядя мне в глаза, спрашивает девушка.
— Потому что мы семья… а в семье так не принято. — Чувствуя, как ноги мои скользят по полу, а самого меня всё ближе и ближе к себе подтягивают, отвечаю я.
— Се-мья… — Скривившись от этого слова, словно сразу несколько лимонов раскусила, повторила Облачко. Чувствуя моё сопротивление, она ослабляет хватку, но руку всё равно мою не выпускает. Она разочарована моим ответом, кажется, даже немного расстроена. Приобняв свободной рукой за бочок, пропускаю свободную руку под пышными черными перьями, а после, высвободив из хватки вторую, смыкаю объятия на талии и прижимаю к себе. Она уже выше меня, выгляжу я не как жалостливый папаня, успокаивающий ребёнка, а… как младший брат ищущий объятий старшей сестры.
Облачко раздосадована, ей кажется, что она чем-то хуже других, и, самое плохое, сколько бы я не говорил, доказать обратное так и не удалось. Перед уходом я ещё раз объяснил, что такое семья и как это хорошо, да только, стоило демонёнку услышать одно лишь это слово, «семья», как лицо её перекашивала в брезгливой гримасе. Всегда так с детьми, что в играх, что в… в параллельной реальности, вобьют себе чего в голову, начнут дрова ломать да катку сливать, и хрен им докажешь или объяснишь хоть что-то.
— Не расстраивайся, подрастешь — поймешь. — Слова мои восприняты буквально. Приставив ладонь к темечку, Облачко проводит между нами незримую черту. Рука её парит над моей головой, в очередной раз нанося удар по больному месту(росту), — в переносном смысле этого слова… — Облачко непонимающе накреняет голову влево, бля. — В общем за ужином поговорим, кстати, если тренировки с Слугами утомят, приходи на урок Люси. — Сливаясь с темы, зная, что Облачко не воспринимает лисицу за противника, сваливаю. Это ведь надо же, как быстро растут свои дети, даже быстрее, чем чужие, ужас!
На выходе из резиденции, с тремя бойцами за спиной, меня ждала Люси. В руках её был целый арсенал из палок. Копьё, клинок, даже что-то на подобии молота, кажется, сегодня мне предстояла испытать и свои возможности в использовании самого разного оружия.
— Драться с вами один на один честь, Граф Гросс, но, боюсь так, мы лишь навредим друг другу и не сможем развить свои навыки, сделать работу над ошибками. — Говорит лисица, в момент, когда стоявшие за её спиной зверолюди, удивлённо переспрашивают «а с какого я не лорд, а уже Граф».
— Заткнулись! Это не имеет значения, главное, противник ваш силён, в магическом потенциале превосходит меня, в коварстве не отстаёт, рассчитывайте лишь на свою скорость… — Говорит Люси, предлагая всем нам выйти на подготовленную площадку, вокруг которой, уже собралась толпа зевак.
Эх красотка, знала бы ты, насколько я коварен, и что могу учудить во время боя, моё коварство вывела бы на первое место. Ну да ладно.
— Начнём с одного для разминки? — потягиваюсь я, надеясь в сражении выплеснуть всю накопившуюся моральную усталость.
— Для разминки двадцать кругов по площадке. — Показывая, кто тут папа, а вернее мама, ехидно скалясь, говорит лиса. Тренировки — это единственное место, где она главная, а я её покорный ученик. Засранка, решила заставить меня побегать? Ладно ладно…
— Как прикажете, Императрица Люси. — От наигранного недовольства в моём голосе, лисица смутилась. Отвернувшись от той, показательно хмурясь, даже не обращая на неё и будущих спарринг партнёров внимание, разминаюсь. Поднятый вверх белый лисий хвост опустился на землю, и ушки тоже спрятались средь белых локонов. От одного лишь моего сменившегося выражения лица, она испугалась, да так, что всю решимость порассеяла. Хе-хе, тоже мне, постельных дел тренер… Ну так что, двадцать кругов или сбавишь, как поступишь?
— Десять… думаю, десяти будет достаточно. — Сразу отступившись от заданной цели, показав мне свою слабину, говорит Люси. Она под моим влиянием, полным. Я не герой из её рассказов. Как и для Облачко, безликий отец, коего, глупая дурёха, взращенная на сказках и рассказах алчных сородичей, никогда не видела, и не знала, как с ним общаться. Дети не любят разочаровывать родителей, по себе знаю. Особенно больно их разочаровывать, когда начинаешь понимать, как к ним относится общество, когда все уважают, ценят, или, как в моём случае, боготворят. Чем выше положение отца или матери, тем больнее ребёнку слышать от них слова разочарования. Я знаю это, очень и
