свои соображения.
Он сразу же заявил, что никто не видел, как он вошел в нашу палатку, поэтому он мог оставаться у нас сколько ему заблагорассудится. И действительно, он не торопился уходить. В Цинциннати дела у него зашли в тупик. Ему удалось выяснить довольно подробно, кем был убитый карлик Лон Стаффолд. Но он ничего не знал о том, кто завлек карлика в «Хобарт-шоу» – так назывался наш цирк. Он казался сбитым с толку и клял себя за бездарность. Правда, вскоре он нашел себе оправдание.
– Черт побери, ведь это переходит все границы! Если взять любое другое убийство, так там хотя он обстановка неизменна. А тут убийство совершается в Эвансвилле, а потом весь этот базар переезжает в Саут-Бенд и Форт Вэйн. Значит, и вероятный преступник, и все замешанные лица тоже снимаются с места. Попробуй тут что-нибудь выяснить! Куда вы направляетесь после Форт Вэйна?
– В Милуоки. Он выругался.
– Слава богу, мне хотя бы оплачивают расходы на бензин. Скажи, Эд, если отбросить этот случай с шимпанзе, больше не произошло ничего экстраординарного?
Тут я рассказал ему о паническом страхе Великана Моута и описал ночь, когда мы охотились за пропавшей обезьяной.
– Может быть, здесь и кроется какая-то тайна. Но вполне вероятно, что он просто испугался сбежавшей обезьяны. Однако я припоминаю, что, когда я его допрашивал после убийства, у него был подавленный вид. Это навело меня на кое-какие мысли. Так вот, да будет тебе известно, я узнал всю его подноготную вплоть до бабушек и дедушек. Я действовал методом сравнения – ведь убитый тоже был карликом. Выяснилось, что дороги Моута и Лона Стаффолда не пересекались, когда они оба работали в цирке. Но неизвестно, встречались ли они когда-нибудь раньше. Скорее всего; они даже не подозревали о существовании друг друга.
Он сдвинул шляпу на затылок и продолжил:
– Чертовски запутанное дело! Все равно что искать кошку в темной комнате.
Я предложил ему выпить стаканчик. Сначала он отказался, но потом передумал и выпил немного виски.
– Я пока побуду в городе, – сказал он. – Если понадоблюсь, ищите меня в отеле «Ардмор». Я не уеду раньше завтрашнего дня, хотя сам не знаю, что мне тут делать.
Потом выпил второй стаканчик, который дядя Эм предложил ему «на посошок», и исчез.
Была среда; после убийства прошло уже тринадцать дней. Я никогда не забуду вечера этой среды: в этот вечер произошло третье убийство, которое вызвало неистовый гнев у меня и у дяди Эма. И именно в тот вечер я впервые увидел призрак. Публика в тот день разошлась довольно рано. Особых причин для этого не было – просто так сложились обстоятельства. К одиннадцати часам центральная аллея уже почти опустела. Зазывалы еще пытались заманить последние группы зевак, а Мори дал сигнал к финальному одиннадцатичасовому представлению – смертельному прыжку.
Нам удалось подцепить напоследок нескольких клиентов, возвращавшихся с представления, но около полуночи балаган пришлось закрыть. Как обычно, дядя Эм спросил:
– Ну, что будем делать, малыш?
Думаю, ему хотелось, чтобы я опять попросил его пройтись по злачным местам, но я ему ответил, что собираюсь поиграть на тромбоне. Я действительно достал тромбон и попытался изобразить на нем несколько аранжировок мелодий Дорсея. Однако ничего путного из этого не вышло. Сыграв несколько гамм и арпеджио, я забросил инструмент. Тромбон был не в форме, или, если хотите, не в голосе. Когда дело оборачивается таким образом, продолжать не стоит.
Дядя Эм читал, лежа на кушетке. Когда я почистил тромбон и уложил его в футляр, он бросил книгу и взглянул на меня с удрученным видом. Он ничего не сказал, но я знал, что он прекрасно понимает мое состояние.
– Не могу сказать, что игра на тромбоне меня больше не интересует, но сегодня у меня все не ладится, – начал я оправдываться.
– Понятно. Все мы прошли через это, Эд. И некоторые из нас, представь себе, выжили. И даже дожили до почтенного возраста. – Он медленно покачал головой. – Я тебе когда-нибудь рассказывал о той рыженькой, с которой я познакомился в Каире?
– Ты же никогда не был в Египте, не пытайся меня провести!
Он оскорбился:
– Конечно, я никогда не был в Африке. Каир – это городок в штате Иллинойс. Но все-таки я ездил в Египет.
– Что?
– Да, черт побери, в Малый Египет.10 Напомни мне как-нибудь, я расскажу тебе много интересного. Итак, мы остановились на том, что я был в Каире на Миссисипи. Когда, дай бог, памяти, это было?.. Вспомнил! Это было, когда случилась снежная буря. Только она случилась зимой, а я там был летом…
Я не стал слушать его болтовню. Прервав его на полуслове, я предложил:
– Давай сходим к. Кэри.
Дядя Эм согласился и начал напяливать ботинки. Мы направились к фургону Кэри. Эстелла уже сидела там. Радио в фургоне орало во всю мощь: мы услышали его еще с центральной аллеи. Шла ночная программа популярной танцевальной музыки из Чикаго. Кэри и Эстелла танцевали.
Когда мы вошли, дядя Эм сразу приглушил радио.
– Вы что, глухие? – раздраженно спросил я.
Кэри и Эстелла оторвались друг от друга, и Кэри радостно воскликнул:
– А вот и Отважные Охотники!11 Что будем пить? У нас есть виски.
Я заявил, что пока не хочу пить, а дядя Эм склонялся к тому, чтобы выпить каплю виски. Бутылка стояла на столе, и он налил себе полстакана.
– Эм, у меня есть идея по поводу нового номера – буду работать со специальной колодой. Мне нужно, чтобы ты помог мне сделать рекламу, – сказал Кэри.
Он заложил правую руку в карман, а левой выбросил колоду карт. Затем они сели с дядей Эмом за стол друг против друга, и Кэри начал объяснять, в чем состоял фокус. Кажется, речь шла о каком-то мексиканском шулерском приеме. Но мы с Эстеллой ничего не поняли.
По радио передавали недурную музыку. Играл маленький оркестр с чудным контрабасистом. Я немного увеличил звук и протянул руку Эстелле, приглашая ее потанцевать. Она замотала головой:
– Нет, Эдди, я больше не танцую.
Меня это не обескуражило; мне вовсе не хотелось танцевать. Я сел, а Эстелла взобралась ко мне на колени. «Опять началось», – подумал я. Hо теперь мы были под прикрытием: присутствие дяди Эма и Кэри несколько оправдывало наше поведение. Я улыбнулся и сказал:
– Дядя Эм, ты бы последил за мной, а то я наделаю глупостей.
Эстелла расхохоталась. Дядя Эм глянул
