что Хаарвен улетел.
Вспомнилось, как он вечером торопливо пожал руку Каэму, обнял Аню, поклонился мне и, приняв драконью форму, скрылся в багровом закатном небе. Никакой торжественности и публичных проводов, словно расставались не с дорогим другом, а с каким-нибудь слугой. Позже я узнала, что Хаарвен сам настоял на этом.
— Вам незачем благодарить меня, — в голосе Каэма промелькнуло нечто сродни удивлению. — Я выполняю свой долг, Шиилит. Вы же моя невеста. Что касается Хаарвена…
За спиной у меня что-то звякнуло. Аня смущённо хихикнула:
— Я чуть не уронила сосуд! Он такой большой, неуклюжий!
— Сдаётся мне, неуклюжий тут не сосуд, — ровным тоном произнёс Каэм и снова обратился ко мне, возобновляя прерванную фразу:
— Что касается Хаарвена, он пришлёт нам письмо, и, вероятно, завтра или послезавтра мы с вами полетим в Бланкастру, Шиилит. Вам лучше приготовиться, взять с собой всё, что уместится в дорожный сундук, и выбрать, кто из слуг отправится с вами.
Я закусила губу, размышляя, что будет, если я просто откажусь от поездки. Тем временем Аня аккуратно — как могла — притворила дверцы шкафа и заявила:
— Я выучила первый ряд, этого должно хватить для Шиилит.
Каэм едва заметно приподнял брови:
— Всего символов около двухсот. Вам придётся поторопиться, чтобы всё запомнить, моя благородная невеста. У вас не так много времени.
— Учту, — мило улыбнулась я.
— Пойдём, Арен и Эльм нас ждут. В библиотеке ещё что-нибудь посмотрим, — потянула меня за рукав Аня. Уходя, я оглянулась на Каэма, мне почудилось, что вокруг него разливается озером тоска и одиночество, и страх, который я долгое время испытывала перед чёрным драконом, ослабел, уступая место толике сочувствия.
Что-то или кто-то в прошлом заставили его стать именно таким. Жёстким и подчас жестоким, с виду бесчувственным, а на деле… Я не верила в его холодность. Он выдал себя, и не раз, позволив мне заглянуть под маску.
Странно, что Аня этого не понимала — быть может, потому, что она ещё ребёнок.
— Как хорошо! Я запомнила то зелье до мелочей! — возбуждённо зашептала Аня, как только дверь Живой Библиотеки закрылась за нами. Сосредоточившись, девочка сжала руку в кулачок, а разжав его, продемонстрировала мне наспех созданную тёмную бутылочку, окружённую светящимся ореолом.
— Разве ты не о жёлтом зелье говорила? — усомнилась я.
— Это для отвода глаз, — отмахнулась маленькая драконесса. — Смотри, такое зелье можно добавлять по капле в воду или травяной чай, если тебе часто снятся плохие сны. Каэм иногда забывал прогонять меня из лаборатории, и я видела, как он делает вот это. Символ — айрхэн.
Я повернулась к стеллажам и вежливо попросила Живую Библиотеку выдать нам книгу, в которой говорится о приготовлении такого зелья. Миг спустя книга слетела с полки и закружилась у меня над головой. Я подпрыгнула, ловко поймала её за корешок и любезно улыбнулась Библиотеке:
— Спасибо!
Мы с Аней устроились за столом, открыли книгу, полистали, нашли нужное место. Аня сравнила свою иллюзию с картинкой, удовлетворённо кивнула и показательно развеяла бутылочку:
— Ну вот, теперь в ней нет необходимости!
Лукавый огонёк вспыхнул в её глазах. Библиотека не должна стать свидетельницей нашего сговора, а то наверняка выдаст нас Каэму!
— Тебе понадобятся: чаша, сосуд с водой, котелок, магияусилителя, — Аня поморщилась, говоря последнее слово. — Усилитель — это такой синенький артефакт, Каэм хранит его в ящичке рядом с песочными часами. Да, и часы не забудешь поставить!
— Синий артефакт, — задумчиво произнесла я вслух, и мне вспомнился разговор брата с сестрой в коридоре, когда я ещё была ящерицей. — Случаем, не из зверька ильна его сделали?
— Да, из него, — угрюмо отозвалась девочка. — Но давай лучше вернёмся к зелью. Тебе понадобятся вот такие ингредиенты…
В соответствии с нашим планом я должна была сначала испачкать посуду, затем кинуть все ингредиенты в огонь, изображая, будто бы они ушли на зелье, а уже потом гордо показать готовую бутылочку с сонным зельем.
— Я отвлеку Каэма, — заговорщицким тоном сказала мне Аня, когда мы покинули Библиотеку и навестили её птичек. Даже если б Эльм или Арен решили что-то подслушать, среди гомона и щебета пернатых не сумели бы разобрать ни звука.
— Каким образом? — заинтересовалась я.
— Пристану к нему, что второй месяц лета заканчивается, а я так и не побывала наверху. А если вы улетите в Бланкастру, то ещё дольше настоящего солнца не увижу! Каэм давал мне слово, что проводит меня на прогулку.
— Ань, — я помолчала, — а это не опасно? Серые вас не подстерегут?
Девочка рассмеялась:
— Золотко, мы же с тобой поймали предательницу! Больше некому писать серым о наших планах. Откуда им знать, что именно сегодня мы решили прогуляться?
В словах Ани был свой резон, и я промолчала, постукивая пальцем по ближайшей клетке. Взъерошенная лимонно-красная птичка, похожая на попугая, замахнулась клювом, но я успела убрать руку.
— Надоели они мне все, — пожаловалась Аня. — Крику много, а толку мало! Ни одна не поёт. И чувствую, не любят они меня. Если клетки открою, так и разлетятся все.
— А ты поставь эксперимент, — неожиданно для себя самой посоветовала я. — Вынеси все клетки на поверхность земли и открой. Кто не улетит, а с тобой останется, и вправду любит тебя и хочет дружить с тобой. А остальные… пусть они станут свободны.
Аня выслушала меня с очень серьёзным выражением лица. А потом сжала руки и пробормотала:
— Да, Золотко, ты права! Мне и в голову не приходило… Спасибо! И знаешь, — она застенчиво поёжилась, — с тех пор, как ты здесь, мне уже и птички не нужны. Я с ними всё меньше времени проводить стала.
В горле у меня встал ком. Однажды придётся покинуть этот мир и вернуться домой, но я знала, что буду отчаянно скучать по Ане. И Хаарвену. И старушке Райле.
И даже по суровому дракону с непроницаемым взглядом.
— Сделаю, как ты говоришь, — Аня прошлась между клеток, подобрав юбку — пол усыпали перья. — Скажу Эльму, Гэну и Эйреку, чтобы перетаскали все клетки и поставили их на хэргмэ. У меня благодаря нашему расследованию двое очень преданных слуг теперь есть!
«А у меня — труп на совести».
— Рада за тебя. А мне пора готовиться… Только не к полёту в Бланкастру, а к исполнению нашего плана, — я повернулась к двери. Аня тихонько засмеялась:
— Да, представляю себеегоудивление!
— А я-то как предвкушаю, — и, говоря это, я потёрла вспотевшие ладони друг о друга.
XXV
— Ай! — вырвалось у меня.
В спешке кромсая стебли красноголовки, взяла и порезала себе палец!
