Она вышла, а я оперся ладонями на подоконник и посмотрел на огни города. О том, что сказать Лали по поводу предстоящей встречи с матерью Снежаны (если все же пойду на нее), я пока не задумывался. Да и стоит ли делать это в принципе – очень и очень сомневался. Но посмотреть в глаза этой кукушки Оли, задать ей пару вопросов, наверно, стоило. А потом распрощаться с прошлой жизнью и войти в жизнь новую. Где не будет ничего, кроме нашего, поделенного на троих, счастья.
– Илья? – приглушенно окликнула меня Лали от двери, и я повернулся на ее голос.
И тут же восхищенно замер. Она и без косметики была удивительно красивой, но сейчас как будто алмаз огранили и превратили его в бриллиант.
Шагнув к Лали, я заметил, как она смотрит на меня вопросительно, ища ответов на те вопросы, которые наверняка хотела задать.
– Ты чудесно выглядишь, – сказал я банальность, привлекая ее к себе. – Хорошо провела время?
– Да, – неуверенно ответила Лали и снова посмотрела на меня с немым вопросом в глазах.
И как я только не догадался? Они с моей женой ведь вполне могли столкнуться в офисе, и у Лали вполне закономерно возникли вопросы.
– Лера приходила, – сказал я, так и не выпуская ее из объятий. – Я сказал ей о разводе.
– И все?
Я приподнял брови, гадая, что она имеет ввиду.
– А еще сказал ей, что люблю тебя и собираюсь прожить с тобой всю жизнь, – усмехнулся, касаясь губами губ Лали.
Она же сделала судорожный вздох и вдруг отошла к Снежане. Я в недоумении посмотрел на Лали, начиная подозревать, что она что-то там себе успела придумать. Но в следующий миг она повернулась ко мне и неуверенно улыбнулась.
– Она скоро проснется. Я покормлю ее и поедем? Хочу вернуться домой.
И ее «домой» было полностью созвучно тому, что чувствовал в отношении нашей семьи и я.
Никогда не испытывала страха сильнее, чем в тот момент, когда входила в кабинет Ильи. После того, как из него пулей вылетела Валерия. Меня, отвернувшуюся к окну, она не заметила. Просто промчалась мимо, зло стуча каблуками, а я, собравшись с духом, шагнула вперед. Навстречу собственным страхам.
Стоя там, за дверью, я сомневалась – стоит ли войти прежде, чем Лера все расскажет. И не стала. По той простой причине, что это никак не помешает ей озвучить свою версию случившегося. Я же хотела поговорить с Ильей спокойно, наедине, без истерик его пока еще жены. И очень надеялась, что он захочет меня выслушать.
Зайдя, я ожидала чего угодно. Того, что он будет зол. Того, что станет задавать вопросы. Но совсем не того, что обнимет и скажет мне, что я выгляжу чудесно. От его слов, его рук, его взгляда возникло ощущение, будто меня заключили в теплый кокон. И нарушить магию этого момента во мне просто не нашлось сил.
Особенно после того, как он сказал, что любит меня. Показалось даже, что я ослышалась. Ведь не могло же это быть правдой за такой короткий срок?..
Хотя если я это чувствовала, то почему Илья не мог испытывать то же самое? И его признание заставило меня решиться окончательно – нужно было все рассказать. И я должна сделать это сегодня же. Если Валерия не рассказала все сейчас, значит, она что-то задумала. Я не слышала их дальнейшего разговора, но понимала, что это еще не конец. И моя задача – сказать все первой.
Да, я расскажу все Илье сегодня же вечером. За ужином в квартире, которая, я надеялась, станет нам настоящим домом.
Готовя ризотто с морепродуктами, я обдумывала, что сказать Родионову и с чего вообще начать. Поверит ли он мне? Поймет ли мой страх? Простит ли, что не призналась раньше? Вопросов было много, но гадать об ответе не было никакого смысла. Только рассказав Илье обо всем – я могла наконец узнать, что ждет меня дальше.
Сам Родионов в это время находился со Снежаной. Мне нравилось смотреть, как он аккуратно и нежно держит ее на руках. Это было невероятно трогательно – крохотный младенец в крепких мужских объятиях.
– Лали, – отвлек меня от этих мыслей голос Ильи, вошедшего в кухню.
Я повернулась к нему с улыбкой, но она тут же застыла на моих губах. Илья был хмурым, и в его взгляде, который я перехватила, ясно читалось беспокойство.
– Что случилось? – спросила глухо и, уже все понимая, стремительно подошла ближе и протянула руки, чтобы взять Снежану.
– Она вся горит, – сказал Илья то, что я и сама уже заметила.
При прикосновении к коже дочери руку обдало жаром. Я прикусила губу, чтобы не выдать собственного испуга. Такое со Снежаной было впервые и что делать – я совершенно не представляла.
– Надо вызвать скорую, – наконец сказала я.
– У меня есть знакомый врач – педиатр, – откликнулся Илья. – Я позвоню ему сейчас же. Не хочу, чтобы Снежана попала в руки неизвестно кого.
Я лишь кивнула в ответ, стараясь держать себя в руках. Для любой матери самое страшное – это невозможность помочь своему ребенку. А я сейчас не знала, что стоит и чего не стоит делать.
Оставалось лишь ждать.
Приехавший врач, представившийся Иваном Сергеевичем, действовал спокойно и грамотно, отчего я и сама, глядя на его уверенные движения, успокоилась. Дав необходимые лекарства Снежане и рекомендации – нам с Ильей, врач уехал, сказав звонить ему в любое время, если будут какие-то проблемы.
В ту ночь мы с Родионовым дежурили рядом со Снежаной по очереди. Хотя все то время, на какое Илья отправлял меня отдыхать, я все равно не могла сомкнуть глаз. Просто вслушивалась в тишину, пытаясь понять, что происходит с дочерью.
Около четырех утра я решительно встала и направилась к Снежане, настояв, чтобы Илья пошел спать. Какое – то время наблюдала за мирным сном дочери, проверяя намного чаще, чем следовало, не вернулся ли жар. И только когда рассвело, смогла немного расслабиться и поверить, что худшее уже позади.
Уложив Снежану в люльку, я вместе с ней отправилась готовить завтрак. За прошедшую ночь, полную волнений из-за дочери, я начисто забыла о своем намерении поговорить с Ильей. Нам обоим было попросту не до этого. Но сейчас, когда размешивала яйца для омлета, мысли о необходимом разговоре снова одолели разум. Не была уверена, что утро самое подходящее для этого время, но чувствовала, что тянуть с признанием и дальше просто нельзя.
– Доброе утро, – произнес Родионов, появляясь в кухне и, подойдя ко мне, поцеловал.
Я поймала себя на мысли, что мы действительно похожи на настоящую семью. А следом меня прошиб страх от мысли, что могу это все потерять.
Еще недавно у меня ничего и не было. Только дочь, ради которой способна была на все. Теперь же я стояла посреди шикарной кухни и меня целовал мужчина, о котором я могла лишь мечтать. И потерять которого было страшно не меньше, чем Снежану.
– Ты поспал хоть немного? – спросила я озабоченно, глядя на лицо Ильи, где ясно читались следы усталости и недосыпа.
