Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
– Книга. Старая, – тихо сказал Данила, бросив взгляд на находку.
– Прочитать бы, – вздохнул Ион. – Судя по названию, чуть ли не про нас написано.
– Не получится, – покачал головой дружинник. – Видишь, она насквозь крыш-травой проросла и ее соком пропиталась, оттого и сохранилась обложка. Теперь это просто памятник прошлому. Положи, где взял, и пойдем. Может, после нас придет сюда кто-то, кто сможет ее прочитать.
Стаббер не стал спорить. Он аккуратно положил книгу на прежнее место и успел заметить, как потревоженные стебли крыш-травы тут же бережно обняли свою собственность, словно хотели уберечь ее от посторонних взглядов. Ион вздохнул. Грустно, когда люди забывают о своем прошлом. Одна надежда на мутировавшую природу, которая тщетно пытается сберечь бесценные осколки этого прошлого…
Впереди забрезжил тусклый солнечный свет, льющийся через пролом в стене.
– Дошли, – выдохнул Шерстяной, которому все это время пришлось нести на себе не только автомат, но и рюкзак с шамиритом. – Мяса б сейчас… Свежего. Еще немного – и собственную лапу грызть начну.
– Нормальный вариант, – выдохнул Ион, тоже порядком измотанный беготней по лабиринтам древнего спорткомплекса. – А что останется – друзьям можно пожертвовать. Чесслово, еще немного, и я не откажусь от шашлыка из свежего зомби…
Однако шутку никто не поддержал.
– Они… идут за нами… – прохрипел Артем, вываливаясь наружу и хватая ртом свежий воздух. – Их отряд почти рядом… На открытом пространстве…
– …они нас перестреляют как соломенные чучела на стрельбище, – закончил за него Данила. – Поэтому отходим на пятьдесят метров и делаем засаду.
Сказано – сделано. Отошли, облюбовали нехилый такой обломок бетона, почти полностью вросший в землю, и только собрались залечь, как Данила выдал:
– Так. Пулемет оставляете мне – и валите отсюда быстрее. Минут на десять я их задержу. Вон позади городские развалины, как раз до них добраться успеете. Там они вас не найдут.
– Ага, разбежались, – сказал Артем, на всякий случай пристраиваясь с пулеметом за природным бруствером подальше от здоровенного дружинника. – Раскомандовался тут…
– Согласен, – отозвались хором Ион и Шерстяной.
– Еще не хватать, – пропыхтел Колян. – Ион, ты есть отдавать мой автомат немедленно! Из чего я быть стрелять?
– Эх, вы, – махнул рукой Данила, доставая из кобуры АПС и укладываясь за укрытие. – Я ж как лучше хотел…
– Считай, как лучше не получилось, – улыбнулся Ион. – А тебе, железный, я автомат не отдам. Согласись, что стреляю я лучше. Дойдет дело до рукопашной, покажешь им, на что способен. Идет?
Ответить Колян не успел.
Из пролома показалась первая фигура – высокая, плечистая, действительно полностью закованная в черную броню. Ее и вбил Ион обратно в пролом короткой очередью – от автоматной пули калибра 7,62 со стальным сердечником на таком расстоянии пехотинца не спасет никакая броня.
– Неплохое начало, – похвалил стаббера Данила. И крикнул: – Слышь, Артем! Пулемет все ж лучше верни, а? Мне из него стрелять всяко сподручней, чем из пистоля.
Артем вздохнул. Жалко расставаться с «Печенегом», но дружинник прав: из пулемета он стреляет лихо. Пришлось пробежаться вдоль бруствера и вернуть оружие хозяину. На что Данила улыбнулся бледными губами и протянул парню АПС.
– Спасибо, брат, – сказал дружинник негромко. – За всё…
– Да ладно, благодарил уже, – снова смутился Артем. И, чтобы скрыть смущение, торопливо пристроился за бруствером неподалеку от пулеметчика.
И вовремя.
Черные фигуры полезли из пролома, как бронированные муравьи из норы, залитой водой. Застучал пулемет Данилы, зло затявкали автоматы Иона и Шерстяного. Трое собакоголовых попадали, словно подкошенные, но остальные умело рассредоточились, залегли и открыли ответный огонь. По брустверу застучали пули, выбивая из него бетонную крошку.
– Ну, понеслось, – проворчал Данила, пригибаясь под ураганным огнем. – Если у них есть бомбы… или как их? Гранаты?
– Остается надеяться, что их нет, – крикнул Ион. – Это все, что остается.
Артем улыбнулся и погладил левой рукой рукоять ножа, торчащего за поясом. Когда кончатся патроны и дойдет дело до рукопашной, надо будет очень постараться, чтобы всадить скошенный клинок ближайшему собакоголовому в щель между шлемом и нагрудником. Но рано об этом думать, пока зло тявкает твой пистолет и бежит на тебя враг, который через мгновение упадет, получив в стекло бронешлема раскаленный кусочек свинца. Убивать тех, кто хочет убить тебя, твоих близких и твоих друзей, – не это ли есть настоящее счастье воина, ради которого и умереть не жалко?
«Ты прав, парень, – пришел мысленный ответ от Серого Брата. – Ты прав на все сто. Это и есть настоящее счастье для таких, как мы».
* * *
Как всегда, мужчины в последнюю очередь замечают самое главное. Сталкер не был исключением.
Он уже очень долго шел молча рядом с ней. Ему было слишком хорошо для того, чтобы что-то говорить. Сталкер очень боялся спугнуть своим грубым, обветренным голосом долгожданное ощущение счастья. Ему казалось, что, произнеси он хоть слово, и тонкая нить, связующая их сердца, порвется, словно та струна на старой гитаре…
Это было совсем недавно – день или два назад. Он не помнил. Эти дни прошли для него словно в тумане. Кремлевский трактир… Сцена… Девушка на сцене… Вот он идет к ней по проходу между столами, а навстречу ему плывут последние аккорды песни…[3]
Но ты не вернешься в край,
где ты не был,
Где мы друг друга не полюбили…
Каждая птица ищет
чистое небо,
Каждое небо ждет свои крылья…
Тогда на последней ноте она отбросила гитару в сторону, порвав самую тонкую струну, бросилась к нему, повисла на шее. А он стоял столбом, неумело обнимая ее одной рукой, в то время как вторая все еще лежала на рукояти его боевого ножа. Он слишком долго шел к своей любви. Он слишком хорошо помнил, как обманул его мутант по имени Сталк, и он был готов ко всему… кроме собственного счастья.
Он слишком долго шел к нему с того самого момента, как впервые увидел ее. Это было довольно давно и в другом мире, но картина произошедшего тогда никогда не изгладится в его памяти. Как и все, что когда-либо было связано с этой девушкой…
Вот к костру идет мужик, один глаз которого прикрыт зеленой повязкой под цвет банданы и остальной его униформы. Одной рукой он придерживает ремень «Калашникова», висящего на плече. В другой у него цепь, соединяющая пару стальных «браслетов» – большую и маленькую. Большие наручники сжимают тонкие запястья, маленькие соединяют большие пальцы, слегка припухшие от притока крови.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
