и обходит с другой стороны, садится в кресло. Занимаю место на прохладном стуле с высокой спинкой напротив неё. Сжимаю пальцами рукав своей формы и осматриваюсь. Разве больше никого не будет? Почему-то я ожидала, что в двери вот-вот войдет Каймер. Помотала головой, глупое ощущение, он и не обязан присутствовать. Отвлекаюсь от мыслей, переключая внимание на обстановку. Ещё достаточно рано, косые солнечные лучи, проникающие через окно, рассеиваются в сумраке высокого потолка.
Мужчина проходит к столу и кладёт в центр артефакт связи в форме книги.
Мне впервые предстоит увидеть воочию, хоть и по связи, императора Эйссмора и лично с ним общаться. От волнения сосредоточиться было невозможно, мысли перескакивали с одного на другое, в теле гуляла лёгкая дрожь, сжимаясь где-то в солнечном сплетении.
Маркус садится во главе стола. Бросает взгляд на меня, потом на Долору.
— Смелее, ничего страшного нет, кусать вас никто не будет, — подбодрил он. — Хочу, чтобы вы были предельно честны и откровенны. И я тоже хочу с вами быть предельно честным, академия лояльна ко всем студентам, кто поступает в неё, неважно, какого рода, статуса и происхождения абитуриент, главное — его интерес в безопасности страны и желание бороться с общей бедой. Также… — немного помолчал в задумчивости, — нужно понимать, что далеко не любому предлагают одинаковые условия. В вашем случае, вы обе получили всё необходимое для своего развития в Асторне и в Эйссморе в целом, поэтому императору важна ваша полная готовность защищать интересы драконьей страны.
Если и можно было сказать неудобное в самой безобидной форме, то ректору удалось это блестяще.
— Я уже взрослая, господин Лебранд, можете не объяснять, — отвечает самоуверенно Долора.
Мама всегда относилась к её выходкам снисходительно и по-доброму, меня же всегда это восхищало в ней, быть терпимой там, где хочется сорваться. Но каким-то чудом ей это удавалось, любить безусловно, вопреки всему.
— Рад, что это так, адепт Блэй, — отводит от девушки взгляд Маркус и бросает на меня.
— Я поняла вас, господин Лебранд.
Мужчина одобрительно кивает, протягивает руку и активирует артефакт, не давая страху завладеть нами.
Над столом появился овальный светящийся экран, а затем и проекция помещения роскошного зала, точнее, его части, центр которого — тяжёлое позолоченное кресло с бордовой обивкой. Его занимает мужчина — император в своей парадной форме. В правильных чертах я узнала знакомые, везде изображающиеся линии: гордый орлиный нос, острый проницательный взгляд серых глаз, блестящие до плеч смоляные волосы лежат волнистым каскадом, открывая высокий лоб, скульптурные скулы и губы, гладко выбритый подбородок с глубокой ямочкой. Но самое удивительное — он гораздо моложе, чем изображали на валютах и даже портретах, ему не больше сорока. Как и все драконы, он обладал хорошей физической формой. Гарвин Кастиолон, император Эйссмора, сенат передал ему трон ещё двадцать лет назад. Будучи юным наследником, он быстро утвердился на континенте. Самые выдающиеся заслуги, которые я знала — это объединение механики и магии, которое быстро продвинулось в развитии, создавая такие артефакты, которыми пользуется все континенты, и повлияло на содержание поражённых ядом границ.
— Ваше величество, — начал ректор, заставляя вернуться в кабинет из мыслей. Маркус представил нас: — Роилин Блэй и Долора Блэй.
— Это честь быть знакомой с вами лично, — подхватывает Долора, сидя с идеальной осанкой и уверенным видом.
— Благодарю за оказанное внимание, — в свою очередь учтиво приветствовала императора я.
Гарвин кладёт локти на стол и сплетает пальцы в замок.
— Мною были получены сведения о госпоже Иссабэль Блэй, — голос правителя громогласно прокатился по кабинету. — Не могу сказать, что они утешительные для вас, то, что мы узнали, задаёт ещё больше вопросов.
Выпустив рукава формы, схватилась за браслет Каймера. Долора сидела как ледяная статуя, представляю, какими словами она меня ругает.
— Мы совсем ничего не знаем о нашей матери, ваше величество, — возражает вперед времени.
— Жаль, что так вышло в вашей семье, — соглашается император справедливо. — Но сведения натолкнули сделать определённые выводы, и они неприятные. По всем документам Иссабэль Блэй является… шпионкой.
Во мне будто раздался взрыв битых стёкол. До конца прятала эту догадку, не желая и слышать об этом, а теперь её озвучил сам император. Губы Долоры побелели, сложились в жёсткую линию, а взгляд так и говорил: ну что, получила что хотела? А я не могла принять тот факт, что, возможно, сестра была права…
— Не хочу судить поспешно, пока ведётся расследование дальше, наша задача понять, чьи интересы преследовала Иссабэль, поэтому я вынужден провести проверку, которая обеспечит дальнейшее комфортное обучение для вас и развеет сомнения с нашей стороны.
— Не понимаю, ваше величество, — встрепенулась Долора. — Мать нам ничего не рассказывала, и о её жизни я не знаю ничего. В чем вы нас обвиняете? Какая ещё проверка? Я понятия не имею о её личной жизни! — забывается Долора, едва ли не нападая на главу Эйссмора.
— Пока что ни в чем вас не обвиняют, — бросает тяжёлый, как каменная плита, взгляд на возмущённую капризную девушку. Боги, только бы ничего не выкинула. — Маркус, произведи проверку ментала и памяти. Есть в академии те, кто это может сделать и кому ты лично доверяешь?
В полном шоке мы устремляем взгляды на сидевшего до этого в молчании и наблюдавшего за процессом ректора. Он чуть свел брови, задумываясь, стуча кончиком металлического пера по столу.
— Несколько. Эрик Виндвер и… Каймер Рамбрейд. Я полностью доверяю им, — без малейшей заминки отвечает ректор.
При упоминании бывшего куратора и нового сердце снова обрушилось.
— Хорошо. После свяжись со мной.
— Есть, — формально отчеканил Лебранд, кажется, сам до этого не сделав полноценного вдоха.
— Нам необходимо убедиться, что заговора нет, исключить это раз и навсегда.
— Никакого заговора нет, откуда? Это полная бессмыслица! — подрывается сестра со стула.
— Сядьте, Блэй, — резким громом приказывает император. Я чувствую, как меня будто придавливает к полу.
Долора поджимает губы, борясь с эмоциями, под тяжестью собственного бессилия опускается обратно в кресло.
— Простите, — процедила сквозь зубы.
В воздухе сгустилась такая душная тишина, вызывающая только одно желание — открыть окно и впустить воздуха, а лучше улетучиться самой.
— Я лично вам верю, мисс Блэй, — уже спокойнее продолжил император, ослабевая давление. — Но я не могу подвергать опасности людей, которые поклялись мне в верности и исполняют ценой жизни свой долг. Южный континент недружественный по отношению к нам, они посылают к нам разведчиков под разными обличиями, я не могу вам рассказать обо всех случаях, которых только за последние полгода насчитывалось более сотни. Я думаю, моё личное общение с вами выстроит более доверительные
