Эх, его бы способности да в мирное русло…
Бастет не принимала в этом карнавале жестокости и самолюбования ровно никакого участия. Скучала, иногда улыбалась на автомате и рассматривала коготки на своей руке… Хмурилась и словно принюхивалась к чему-то… Принюхивалась? Сука!
Шерсть на моём загривке стала дыбом, предчувствуя надвигающиеся неприятности. Драная кошка встала со своего места и подозрительно повела своим идеальным носиком по воздуху, ища в толпе… Меня! Да уж. Пора и честь знать… И делать ноги… Тут мне не рады… Я открыл тропу и скользнул по ней к следующей точке. Мехико…
Так глупо засветиться! Наверно, так только я могу. Хотя, они всё равно скоро узнали бы и о нашем присутствии, и о гибели своего китайского болванчика. Так что, не велика беда. Главное — не напортачить в Мексике и Индии…
* * *
Мексика
Мехико… Яркий, солнечный, пёстрый, разноцветный. Старый добрый Мехико. Или новый… По нему так сразу и не скажешь. Он перестраивался и менялся за эти годы столько раз, что сложно было понять, чего здесь больше. Хотя, сходство с моим миром всё ещё было. Я оглядел улочки, окружённые старыми двухэтажками, пережившими, наверное, не один апокалипсис, чуму и армагеддон, и двинулся неспешной походкой на шум гомонящей толпы, идущий со стороны центральной площади.
Тонакатекутли… Верховный Бог-творец в Ацтекской мифологии. Бог, дающий людям пищу. После создания мира привнёс в него порядок, разделив море и землю. Вместе с женой Тонакасиуатль они считались творцами мира и владыками неба. Тонакатекутли превратил богиню Чантико в собаку за нарушение запрета есть паприку во время поста… Это к чему я? Сам не знаю… Но наш Тонакатекутли точно не походил на оригинального и не сильно старался ему подражать.
В миру нашего бога звали Карлос Рамирес, Одарённый с огненным даром. Как моя Янка, хотя ей, конечно, до Карлоса ой как далеко! Рамирес правил Америкой уже четыре сотни лет. Не сказал бы, что он тут всех поработил или ещё что… Так, средненький по жёсткости и строгости божок — даёт в меру свободы, разрешает выборы правителя, наместника, не сильно влезает в политику и мироустройство двух подконтрольных ему материков. Карлосу достаточно того, что его признают богом и отдают положенные ему почести…
Я свернул за угол и остановился, уперевшись в забитую до отказа центральную площадь города. До захвата столицы ацтеков испанцами, на этом месте находился дворец Монтесумы II, последнего императора ацтеков, Императора мира. А сейчас на этом месте было пристанище бога. Ничего не меняется…
Сейчас на площади собралась бескрайняя толпа народа. Все в предвкушении и ожидании чего-то смотрели в сторону собранной из каменных блоков, высотой чуть выше человеческого роста, пирамиды, на вершине которой стоял роскошный золотой трон. Что у них за фишка такая с этими тронами? Твердые, холодные, неудобные… Непонятно.
На троне, задумчиво и важно, восседал сам Тонакатекутли, верховный Бог Ацтекской мифологии, по правую и левую руку от которого, с покорным видом стояли два жреца в традиционных набедренных повязках и тёмно-зеленых плащах с вышитыми на них черепам. Не поленились ведь — изучили первоисточники и отдали дань истории. Пятерочка за старания!
Сам Бог, по сравнению со своими жрецами, смотрелся куда интереснее — набедренная повязка, браслеты на запястьях и ожерелье на шее. Тело атлета, бронзовый загар, гипертрофированные мышцы и суровый взгляд из-под густых бровей. Колоритный персонаж.
У основания пирамиды толклась личная гвардия Рамиреса, создавая дополнительный антураж. Уверен, охрана ему была не нужна, он мог и сам прекрасно позаботиться о своей безопасности. Но шоу требовало зрелищности.
Шоу… Кстати о шоу! А по какому поводу мы здесь сегодня собрались? Я задумчиво оглядел толпу, и всё равно ничего путного не припомнил — как ни странно, информации в сети об этом не было. День рождение или очередное жертвоприношение? Ну и мирок они тут сотворили…
Жрецы затянули какой-то невесёлый мотив, толпа колыхнулась и начала подпевать. Да уж… Знал бы, пришёл в другой день. Хотя… Хотя нет, сейчас как раз можно глянуть на Карлоса поближе. Потом где я его искать буду? Да и в толпе затеряться проще… Кстати об этом…
Я сделал шаг назад, открыл астральную тропу и через секунду вынырнул почти возле самой пирамиды, стараясь сделать вид, будто я тут был с самого начала. Растолкал локтями парочку мексикашек, очистил себе немного личного пространства, и со счастливым выражением лица, уставился на живого Бога, изучая его и ища в его ауре хоть какие-то изъяны… Одно было понятно — по-хорошему мы с ним не договоримся. Не люблю я таких самовлюблённых индюков…
Через час песнопений меня уже стало немного подташнивать. И ладно бы они пели о чём-то… Да даже не знаю о чём! Но толпа надрывала глотки и нахваливала своего Бога, снизошедшего на землю четыре сотни лет назад, и вот уже четыреста лет дарящего любовь и мудрость своим детям. Ничего нового, прямо средневековье какое-то. Сраные фанатики!
Пока я стоял и ругал фанатиков на чём свет стоит, толпа сменила тональность и заметно возбудилась. В хорошем смысле этого слова. Откуда-то сзади послышалась нездоровая суета, донёсся шум и восхищённые вздохи, а через минуту толпа расступилась, будто по этому людскому морю шёл сам Моисей.
По широкой, расчищенной от людей дорожке, в сопровождении двух десятков воинов, двигалась небольшая процессия, возглавляемая ещё одним жрецом. В центре, покорно опустив глаза в землю, шёл десяток красивых, молодых девушек, одетых в простые белые накидки. Процессия подошла к основанию пирамиды, вооружённые воины выстроились цепочкой внизу, а девушки продолжили восхождение на самый верх, следуя за своим поводырём.
Люди на площади притихли, затаив дыхание. Лишь изредка кто-то шептал молитвы или тихо переговаривался. Девушки достигли вершины и стали в ряд лицом к толпе. Карлос медленно поднялся со своего трона и неторопливо шагом, двинулся вперёд, останавливаясь возле каждой девушки, рассматривая их лица, иногда аккуратно беря одну из них за щёки, и поворачивая голову вправо и влево…
Забавно… Может сейчас? Пока он отвлёкся и не ожидает нападения. Открыть тропу, оказаться у него за спиной и выдернуть отсюда. А там уже и поговорить по душам… Но стоит мне ошибиться, и ему на помощь придут остальные. Был бы я в своём мире, в своём времени — я бы рискнул. Но не здесь. Как это ни печально признавать — но я тут словно надоедливая комашка…
Дойдя до конца и осмотрев всех, Рамирес повернулся к своему жрецу и кивнул.
