из бункера компьютер в Звенигород, он будет работать?
Внимание! Предупреждение. Технологические вещи древних, сохранившиеся в Бункерах, не будут работать при транспортировке их за территорию бункера. В течение суток они будут утилизированы Системой.
Ого! Первый раз со мной напрямую связалась местная Система. А чего до этого-то молчала?
«Имба! Что скажешь? Имба… Ау…»
Молчит, блин. Вот как надо — не дозовёшься. Ладно. Не мог я отказать правителю Голицына и моему верному человеку — кстати, преданность у Мирона была аж пятьдесят процентов. Так что пришлось удариться в воспоминания. Начал сухо, а потом что-то разошёлся. Увлёкся. Полностью погрузился в прошлое. Когда наконец вынырнул из него, то бутылка была практически пустая, а у Мирона горела преданность аж восемьдесят процентов
— Спасибо, Денис! — горячо поблагодарил он меня. — Я словно в том мире очутился. Как там ты говорил… Кино? Словно кино посмотрел!
Я только улыбнулся. Понятное дело. Думаю, на его месте я испытывал бы такие же чувства. Ну а следующие двадцать минут я уже расспрашивал Мирона. И мне всё больше и больше хотелось вернуться в Москву. Посмотреть хотя бы одним глазом. С другой стороны, а что мешает это сделать? Вот разберёмся с Олегом, объединим княжества. Можно будет и подумать о путешествии в здешнюю столицу. Напоследок (уже была полночь, и мой собеседник начал зевать, да и я хотел вернуться к своим девушкам, к тому же мне в чат уже написала Мила, мол, когда ты вернёшься) я расспросил его о той самой Московской академии магии, о которой мне рассказывала Мила.
Насколько я понял из его рассказа, до какого-нибудь Хогвартса она недотягивала, но располагалась недалеко от Кремля. Одно из уцелевших поблизости зданий перестроили под неё, огородили забором и вот тебе… самое престижное учебное заведение Московского королевства. Ну, правда, единственное в нём, но поступить туда считалось честью! Нужно быть либо аристократом, либо богачом, что чаще всего было одно и то же. Интересно, чему там учат и как? Но на этот вопрос Мирон ответить мне не смог. Просто не знал.
Ну а напоследок я оставил главный разговор.
— Послушай, как у тебя в Голицыно дела-то обстоят? — начал я издалека.
— Да вроде всё в порядке, разбираемся. Порядок постепенно наводим. А почему ты спрашиваешь?
Да… чуйке моего собеседника можно было только позавидовать.
— Тут такое дело, после того как мы разберёмся с Олегом Кубинским, нам нужен будет новый князь. Сам понимаешь, оставлять Кубинку на какого-нибудь временщика — глупо.
— Логично, — не стал он спорить со мной, — но я вряд ли кого могу посоветовать. Сам только бароном, благодаря тебе стал.
— Не надо никого советовать, — улыбнулся я, — есть предложение сделать тебя князем Кубинки.
Последняя фраза прозвучала в очень знакомой мне по фильмам интонации. Не хватало только узнаваемого грузинского акцента и трубки с табаком «Герцеговина флор».
Глава 13
И снова Посланник
— Чего? — Глаза моего собеседника расширились до пределов, отведённых ему природой. — Шутишь, советник?
— Абсолютно не шучу. Всё серьёзно, будешь Мирон I Кубинский, — улыбнулся я.
— Но… — в глазах бывшего охотника разгорелось настоящее пламя тщеславия и сумасшедшей надежды, — разве такое возможно? Я же не князь, а лишь барон…
— Да ты барон, — пояснил ему, — значит, аристократ. Я тут проконсультировался с Платоном на этот счёт. Когда Кубинка станет вассалом Звенигородского княжества, княгиня сможет сама назначать правителей вассальных княжеств. Понятно, что титул князя может присвоить лишь король, но после нашей победы и утверждении тебя правителем, поговорим с графом Орловым. Мне он показался весьма разумным человеком. К тому же всё это затеял Олег, а спокойствие в королевство принесет именно Людмила Разина. Да и Платон так думает. Потом через какое-то время отправим прошение в королевскую канцелярию. А значит, вполне можешь стать князем. Ну а до этого, как обычно, принесешь вассальную клятву…
— Да я… да я… — тот аж покраснел, — я любую клятву принесу. Все что угодно, Денис! Ни один человек в том мире не делал то, что ты сделал для меня.
— Ладно, успокойся, — улыбнулся я, — сначала ещё Кубинку нужно захватить… Но взамен на Кубинку я у тебя тоже кое-что попрошу.
— Да, конечно, что угодно, Денис! — с энтузиазмом ответил он.
— Ты уже знаешь, что Сарфат не раз спасал мне жизнь и выручал в труднейших ситуациях…
— Да, очень преданный человек. Он и меня много раз спасал. Мы так и познакомились, я нарвался на элитника, что из Эпицентра выбрался, это ещё под Истрой было, лет десять назад. Сарфат тогда караваны сопровождал в качестве разведчика. Ну и завалил ту тварь, что меня чуть не сожрала. Я его потом в Истре нашёл, проставился, как положено, всё, что было тогда — пропили, ну и предложил ему в охотники податься. С тех пор ни разу не подводил…
— В общем, мне бы очень пригодился такой человек…
— Да не вопрос, любое задание для тебя сделает, ты же знаешь, Денис, только скажи.
— Ты не совсем меня понял. Я бы хотел, чтоб он в моей личной гвардии был. Ну, не как охрана, а как специальный агент. Возможно, руководителем внешней разведки его назначу.
— А-а-а, — грустно протянул Мирон. — Выходит, мне придётся с ним попрощаться…
— Ну почему же. Вы будете видеться, да и мы с тобой ещё не раз, думаю, собираться будем.
— Да это понятно, — всё ещё печальным тоном говорил он.
— Если ты против — можешь отказаться. Я пойму.
— Нет-нет, ты прав… Тебе с твоими амбициями Сарфат принесёт больше пользы. Просто мне нужно свыкнуться с этой мыслью.
— Да я не забираю его, Мирон! Просто чуть реже видеться будете. Ты же сам его отправлял следить за мной на несколько дней.
— Ну да, он редко сидит без дела. Ладно, Денис, не вопрос. Думаю, Сарфат даже рад будет такому повышению.
Мы выпили за это, и Мирон вроде бы снова повеселел. Он постоянно говорил о Кубинке и что не подведёт меня и продолжал настаивать на клятве.
Но насчет клятвы — это правильно. Какие бы ни были люди, как бы они не клялись в верности, но человек, как это часто бывает, в одночасье может стать предателем. Власть — она развращает… не думаю, что в характерах людей произошли какие-то изменения. Но с Мироном, может, я и ошибаюсь, но все равно правильнее будет подстраховаться.
После подобной новости ошарашенный Мирон долго не мог прийти в себя от перспективы своего возможного правления в Кубинке. Мы допили бутылку, и он в конце концов успокоился, однако теперь его преданность была стопроцентной. Вот это я понимаю. Вот что стимул животворящий делает с людьми.
— Кого в Голицыно поставишь? — поинтересовался я у него напоследок.
— Я подумаю, но там точно будет человек надежный. У меня сейчас верные люди набрались, — заверил он. — Конечно же, принесут все нужные клятвы.
Еще
