на самом деле слышала и ощущала эмоции камня. Его гнев, недовольство, желание свободы. Да и сам он, высокомерный, горделивый, был явно недоволен той ролью, что могли предложить храмовники. Что произошло потом, я не сразу поняла. Как будто мой разум и тело действовали сами, подчинившись неизвестному приказу. Но факт оставался фактом, я потянулась к сапфиру всей своей душой, обещая освободить его, вернуть к братьям, вновь обрести то, для чего он был рожден. И он откликнулся! В какой-то момент камень вспыхнул настолько невероятно слепящим голубым светом, что в полутемных коридорах храма будто взорвались небеса или солнце в одно мгновение оказалось внутри. Свет так ослеплял, что все присутствующие в коридоре с криками боли повалились на пол, корчась в муках и закрывая глаза. Все, кроме меня… И стоило мне это понять, как я услышала презрительный голос в голове:
– И долго мне тебя еще ждать?!
Очнувшись, словно от каменного забвения, я разбила кристалл, что держала в руке о каменную стену и почти сразу ощутила, как коридоры заполнились дымкой. Даже несмотря на фильтры, у меня на пару секунд закружилась голова, но затем заклинание в фильтрах заработало на полную мощность, и разум прояснился. Убедившись, что все стражи и жрецы затихли на полу в изломанных позах, я решительно шагнула вперед и забрала посох, не отрываясь взглядом от сапфира.
Он пульсировал так, как не должен вести себя кристалл. В голове на миг появилась мысль, что если рубин – это сердце, то сапфир – что-то вроде разума. Судя по тому шепоту, что снова появился у меня в голове, я не ошиблась…
– Ты поклялась, дева, – услышала я. – Не забывай этого, иначе кара настигнет тебя.
– И не собираюсь, – невольно буркнула я и закашлялась, ощутив на языке сладковатый привкус сонного тумана.
Убедившись, что мне лучше помалкивать, я осмотрела посох и место крепления камня. Когда стало понятно, что просто так я его не вытащу, но и с длинной палкой путешествовать не вариант, скривившись, я осмотрела посох еще раз.
Затейливая рунная резьба, инкрустация драгоценными камнями и золотом, что особенно вызывало возмущение сапфира, но основа была деревянной. Этот момент тоже его раздражал… В голове отчетливо прозвучала мысль, что храмовники совсем охамели – забрали и использовали камень как хотели, но не удосужились разориться на золотую основу. Но в этом была моя удача! Еще раз осмотрев посох, поймав себя на мысли, что жалко уничтожать столь прекрасную и явно магически сильную вещь, я все же решилась на очередное кощунство. Эх, боги точно меня покарают…
Но делать нечего. Сонное зелье не будет действовать вечно, к тому же нельзя было забывать, что маги обладают регенерацией, а в их арсенале множество самых различных заклинаний и в отношении воровки точно никто не будет церемониться… В общем, какие бы сожаления я ни испытывала, но размахнувшись со всех сил, я долбанула посохом о камень, ломая дерево… Драгоценные камни и золотая кружевная резьба яркими брызгами полетели во все стороны, а у меня в руках остался обломок. Зато с сапфиром. Стараясь не обращать внимания на его обиженные вопли, я доломала дерево так, чтобы удобно было его спрятать в широких полах балахона и быстро пошла по маячкам обратно.
* * *
Герцог Оден лениво разглядывал толпу народа в храме, но свою воровку пока так и не обнаружил, хотя отчетливо чувствовал ― она где-то рядом. Было что-то такое, сбивающее маячок. К тому же нить связи с рубином выдавала странный результат. Поисковик будто раздваивался, посылая его в разные стороны. Радовало то, что оба объекта, куда направляло его заклинание, были в храме, но вот куда направиться дракон решить не мог. Он уже давно вышел из юношеского азарта, когда, не задумываясь о последствиях, рванул бы по первому же следу. Нет, Мия умна и осторожна, вполне могла догадаться, что он будет ее искать и так просто не оставит ее поступок. Так что явно придумала нечто такое, что должно сбить его с правильного направления. И пока он не выяснит, что именно она задумала, следовало оставаться на месте и отслеживать сразу двоих.
Вот только ожидание далось тяжелее, чем герцог мог предположить. Неутолимая жажда не просто поймать воровку, но и показать ей, насколько она была самоуверенна, когда решилась не просто обокрасть его, но и потоптаться по самолюбию, никуда не исчезла. Да, драконы мстительны! Еще жестоки, несомненно, но в отношении Мии его месть жаждала самовыразиться несколько иным способом. Так сказать, интимным.
Градоначальник давно закончил свою напыщенную и пафосную речь о том, какие ужасные царили времена и как им всем повезло, что они закончились. Герцог недовольно поморщился, когда глава города с пылом заявил, что храмовникам надо в пояс кланяться за то, что они спасли мир от темного бога и скучающе проследил, как на площади появились жрецы, объявляющие о скором появлении Верховного с одним из самых великих артефактов их мира.
Ну же, Мия, где ты? Камень, за которым ты охотишься, вот-вот вынесут и другой возможности украсть его у тебя не будет. Только сегодня, когда посох покидает сокровищницу, куда в другой день в ближайшие несколько месяцев ты не сможешь попасть.
А то, что она сначала нацелилась именно на камень разума Арквелла, герцог не сомневался. Около третьего камня за эти дни не наблюдалось никакого шевеления, так что именно так. Сначала сапфир и только потом желтый алмаз.
Внутри появилось странное чувство, словно кто-то царапнул спину, привлекая внимание к хрупкой фигурке в платье послушницы. Она растерянно оглядывалась по сторонам, ведя себя неестественно для отстраненной жрицы, пусть только и готовящейся принять клятву. Но главное, именно эта девчонка была одной из тех, на кого указывал поисковик. Проблема в том, что это была не Мия, хотя и несколько похожа внешне. Герцог нахмурился, рассматривая ее и отчетливо чувствуя пульсацию рубина в ауре девушки. Это здорово мешало, ведь сбивало настройки поисковика. Да и уже знакомый рисунок ауры выглядел иначе. Похож, но другой. Вот только других вариантов быть не могло. Мия никогда не отдала бы рубин постороннему. Сам рубин не допустил бы подобного. Камни Арквелла отличались довольно вредными характерами и сами определяли, с кем готовы сотрудничать. Если только не заточить их в плен другого артефакта, как это сделали с сапфиром и бриллиантом.
Тысяча самых разных предположений пронеслись в голове, но дракон оставался на месте, наблюдая за «послушницей». Через минуту стало понятно, что из девчонки жрица, как из него монах,
