Гэдор. Это – Брон, Хейта, Харпа и Мар.
Эрья кивнула.
– Я так понимаю, вы сюда наведались не случайно? – вопросила она.
– Верно, – ответил Гэдор.
– Мы нечасто встречаем здесь чужаков. – Дева окинула странников изучающим взглядом и остановилась на Хейте. – А таких, как ты, не видели уже целую вечность. Я почуяла кромешную силу Фэй-Чар, но отказалась верить. И, даже завидев вас, подумала, что сама стала жертвой забавника и ты, красновласая дева, всего лишь мираж.
– Рада ли ты, что видение оказалось явью? – осторожно спросил Гэдор.
– Теперь, когда я вижу, что в сердце Чары нет тьмы, – да, – спокойно ответила Эрья, но светлые глаза ее внезапно грозно блеснули. – Однако заподозри я хотя бы тень зла, не преминула бы покончить с тобой, дева. Раз и навсегда.
Хейта опешила от такой прямоты.
– Последний Фэй-Чар принес много горя этому лесу и его обитателям, – уже спокойнее добавила Эрья. – И я не могу допустить, чтобы это повторилось вновь. – Она пытливо оглядела оторопевших странников. – Так что вы хотите здесь найти?
– Мальчика, – ответил Гэдор. – Из вогров. Он отправился в лес и не вернулся.
– Это невозможно, – твердо сказала Эрья. – Мы следим за всеми, кто бродит по нашему лесу. И мальчик действительно был. Но больше его здесь нет.
– Ну, быть может, над ним тоже подшутил этот ваш забавник и он свалился в реку да утонул? – дерзко спросила Харпа.
– Если бы он был мертв, мы бы тоже знали об этом, – невозмутимо ответила дева.
Мар растянул рот в широкой улыбке.
– Стало быть, он жив. Это же хорошие вести? – Он с надеждой оглядел своих помрачневших спутников.
– Мальчик жив, но вы не можете уловить его присутствия, – сдвинула брови Хейта. – Это не к добру, ведь так?
– Быть может, он просто вернулся домой? – насмешливо улыбнулась Эрья.
– Мы только оттуда, – проронил Брон. – Мальчика там нет.
На лицо прекрасной девы внезапно пала тень.
– Тогда мне надо переговорить с сородичами. – Она посуровела. – Пропажа ребенка в нашем лесу – серьезное происшествие. Мы не желаем мальчику зла. И не хотим вражды с миром людей. Нам ее хватило в прошлом.
Друзья переглянулись. Рассказывать Эрье о том, что вогры не сунулись бы в волшебный лес и под страхом смерти, не стоило, все это хорошо понимали. Гэдор тотчас нашелся:
– Тогда нам стоит поторопиться. Сородичи мальчика уже вооружились. Мы насилу уговорили их не лезть на рожон. Вызвались уладить все мирным путем.
Глаза Эрьи встревоженно расширились, она поспешно кивнула. Харпа насилу сдержалась, чтобы не покатиться со смеху.
– А где можно найти твоих сородичей? – осклабился Мар.
– Нам нужно в Прозрачную заводь – наше главное обиталище, – ответила Эрья. – Там я немедля созову Совет и обо всем потолкую. – Она окинула странников решительным взором. – Вы, конечно, отправитесь со мной.
– И как нам добраться до этой заводи? – осведомился Брон.
– Просто следуйте за рекой, – ответила дева. – Я поплыву вперед – поведать о вашем прибытии. И не тревожьтесь. Вам больше никто не посмеет навредить. Я об этом позабочусь.
С этими словами она нырнула как рыбка. Но так беззвучно, что не подняла в воздух даже самых крошечных брызг.
III
Река с шумом несла свои воды вдоль осклизлых каменистых берегов. То и дело из нее выглядывали замшелые волглые валуны. А величавые деревья щедро осыпали лазурный пенистый поток яркой сине-лиловой листвой.
Вскоре берег услужливо опустился, и путники пошли прямо вдоль воды. Воздух преисполнился свежестью. Брызги побойчее летели прямо в лицо.
Потом по обе стороны реки потянулись густые заросли необычного камыша с бордовыми кисточками. Время от времени из них доносился дивный, заливистый смех, точно это неведомые девицы, притаившись в кустах, звонко потешались над чужеземными путниками.
Любопытный Мар, подобравшись ближе, поскользнулся на шатком камне и, неуклюже взмахнув тощими руками, рухнул прямо в камыши. В воздух взметнулась стайка вспугнутых птиц. Небольшие сине-лиловые, точно чудом ожившие листья, птицы весело понеслись вдаль, часто-часто взмахивая яркими крыльями.
– Ну вот, распугал всех подобников! – беззлобно рассмеялась Хейта, помогая упырю выбраться из камышей.
– Это что за твари такие? – без особого интереса осведомилась Харпа.
– Весьма примечательные, – ответил за девушку Гэдор. – Могут подражать кому и чему угодно.
– Так себе умение, – хмыкнула та. – Оборотни этому тоже обучены.
– А подражать голосам усопших оборотни умеют? – лукаво прищурилась Хейта.
– Редко приходится, – поразмыслив, ответила Харпа. – Но, думаю, это немногим сложнее.
– Даже если их при жизни не встречали? – был вопрос.
Рысь-оборотень озадаченно уставилась на Хейту.
– А подобники могут, – со знанием дела ответила та. – Мысли они, правда, читать не способны. Зато улавливают обрывки желаний, воспоминаний. И могут прикинуться тем, с кем человеку, или кому другому, не терпится поговорить. Даже если его погребальный костер потух давным-давно.
– Я слышал про то, но считал это просто байками, – тихо заметил Брон.
– Птички эти – просто находка для ворожей! – изумленно ахнул Мар.
– И, к несчастью для подобников, многим ворожеям о том известно, – невесело отозвалась Хейта. – Они держат птиц в темных подпольях да морочат голову всякому, кто приходит с умершими поговорить.
– А что же птички? – искренне расстроился Мар.
– Дохнут твои птички, как мухи, – грубо брякнула Харпа, но, уловив на себе укоризненный взгляд Гэдора, прикусила язык.
– В словах Харпы есть хоть и злая, но правда, – кивнула Хейта.
– Чтоб им всем пусто было, ворожеям этим! – в сердцах ругнулся Мар.
– Ворожеи – это одно, – рассудительно заметил Гэдор. – Но, если подумать, за всем стоят те же черные рынки, где закупается всяк, кому не лень.
– Надо будет как-нибудь и нам туда заглянуть, – с мрачной решимостью проронил Брон. – Сперва на один, потом на другой. Потолковать, пугнуть как следует.
– Пугнуть, – хмыкнула Харпа. – Скажешь тоже. Разогнать их всех надо, как нежить поганую![12] Чтоб впредь неповадно было.
– Ну, или так, – пожал плечами тот.
– Идея мне нравится, – усмехнулся Гэдор. – А ты что думаешь, Хейта?
Девушка вскинула глаза. Обычно безмятежно-серые, ныне они опасно сверкали.
– Я их так погоню, – тихо проговорила она, – что они и путь к своему рынку позабудут на веки вечные.
– Вот это мне уже нравится! – довольно воскликнула Харпа и с чувством хлопнула девушку по плечу.
Скоро река прибралась и взялась делать крутые повороты, будто подражала горной дороге. Там, где солнце согревало водную гладь с особым старанием, сбивались в косяки диковинные рыбки. Их плавники были столь длинны, что волочились следом, словно кружевные подолы нарядных платьев.
Прячась за корягой, рыбки темнели прямо на глазах, а кружась вокруг лиловых кувшинок, тоже делались лиловыми. Но удивительней всего было, когда они
