настоящим «мужчинам».
Да что там мальчики, потенциальное (хорошо, если только «потенциальное») «ты не мужчина» превращает в ад самоистязаний не одну нашу семью. Возможно, во все времена «риски» останутся прерогативой мужского поведения, но, по крайней мере, придёт понимание того, что чем меньше «тараканов» (так я продолжаю называть отжившие свой век стереотипы) в наших головах, тем больше шансов на взаимопонимание в наших семьях.
…о «высшей математике» во взаимоотношениях мужчин и женщин
Всё то, что я говорил до сих пор, можно назвать «элементарной математикой». Куда сложнее с «высшей математикой» взаимоотношений мужчины и женщины, отсутствие которой, на мой взгляд, является глубоким пороком азербайджанской культуры, прежде всего, азербайджанской литературы.
Конечно, есть в нашей литературе Низами[212], Физули[213], Вагиф[214], любовный фольклор, но за порогом суфийских прозрений, чувственной лирики, попыток социальной реабилитации женщины, и пр., и пр., сохраняется огромная пустота. Я имею в виду то, что можно было бы назвать экзистенциальным аспектом взаимоотношений мужчины и женщины, который только и начинается за порогом абстракций типа «мужчина – не мужчина», «женщина – не женщина», и пр. Нет этой культуры, нет этой литературы, нет этой рефлексии, нет этого вкуса, будто ответственный за это орган атрофирован.
Трудно представить себе, что было бы с нами, не будь мировой культуры, и без того немые азербайджанская женщина и азербайджанский мужчина, перешли бы просто на мычание. И не только не прорвались бы – как и не прорываемся до сих пор – к причинам наших неврозов, депрессии, раздражительности, уныния, но и продолжали ограничиваться элементарными аргументами: «другой» («другая») разлюбили, или «другой» («другая») до поры до времени скрывали своё истинное лицо.
…несколько слов о сексуальном воспитании
Следует согласиться с одним из участников дискуссии, слишком большое и тяжеловесное здание построено у нас на фундаменте вопросов секса вообще, девственности, как необходимого условия вступления в брак, в частности. Вот одно из проявлений нашей продолжающейся «захолустности».
Сексуальное воспитание должно включать в себя не только вопросы гигиены, но, в ещё большей степени, вопросы психологии. Того, что продолжает происходить в головах не только наших мужчин, но и наших женщин.
Меня поразили слова старого (когда он писал эти строки, ему было 74 года) и уже многие годы слепого, русского философа Ракитова А.[215]. Старый философ с одобрением говорит о том, что появление надёжных контрацептивов сделало безопасными сексуальные взаимоотношения, и, в конечном итоге, изменило менталитет западной цивилизации.
На мой взгляд, вокруг сексуального воспитания должна быть создана духовная аура. Это чрезвычайно трудно, но без этого уровень «жеребячества» преодолеть не удастся.
Та же «Кама сутра», прежде всего, воспитание духовности, поскольку речь идёт о том, что сексуальные партнёры должны быть внимательны друг к другу, что мужчина несёт ответственность за сексуальное удовлетворение женщины, и пр. Поэтому убеждён, что о подобных книгах следует говорить, начиная уже со старших классов школы. Чтобы сексуальная культура стала частью нашего духовного опыта.
В конечном счёте, это одно из важнейших условий преодоления немоты нашей культуры.
5. Пересечение параллельных: Гасан-бек и Ханифа ханум
«Друг друга отражают зеркала
Взаимно отражая искаженья»
Г. Иванов, поэт Серебряного века[216]
…встреча, которая не могла быть случайной
Их первая встреча могла показаться случайной.
Ему 30 лет. Он родился на равнине в селе Зардоб Геокчайского уезда Азербайджана.[217] Его отец был помещиком. У них было небольшое имение. Он окончил Московский университет, преподаёт в гимназии.
Ей 19 лет. Она родилась в высокогорном ауле Шканты, Терской области Балкарии[218]. Она из княжеского рода, у них старинное родовое поместье. Она закончила учебное заведение «Святой Нины»[219] в Тифлисе и собирается стать педагогом.
Они встретились не только как молодые люди, не только как мужчина и женщина – не будем этим пренебрегать, без этого всё остальное не могло случиться. Они встретились как образованные люди, в известном смысле первые в своей родовой истории. Оказалось, что у них общие намерения, общие планы, общие мечты.
Они шли параллельно друг другу, не подозревая о том, что параллельные могут пересечься, и окажется, что они идут навстречу друг другу.
Однажды он открыл газету «Кавказ»[220], увидел список девиц, окончивших в Тифлисе учебное заведение «Святой Нины», и наткнулся на её имя. Он отложил все свои дела, отправился в Тифлис, явился к начальнице учебного заведения, рассказал о цели своего визита и познакомился с Ней.
Он – Гасан-бек Меликов, впоследствии Зардаби, псевдоним по названию местности, откуда он родом.
Она – Ханифа ханум Абаева, впоследствии Меликова-Зардаби.[221]
За этой случайностью – как иначе назвать брак азербайджанца и балкарки в конце XIX века, возможно, первый в истории двух народов – была своя закономерность.
Говорят, за случайностью скрывается божественная логика. В данном случае, если говорить более реальными категориями, встреча Гасан-бека и Ханифы ханум стала возможной благодаря неведомой им самим логике Большой истории. Будто они переступили из одного исторического времени, в котором было много локальных времён, в другое, в котором эти локальные времена стали сливаться в единый поток. Из локальных историй своих родов они вступили в другой мир, в другое измерение, в котором оказалось, что эти локальные истории могут пересечься. За различием этносов, кланов, семей, равнины и гор, помещиков и князей, пробивалось историческое время, в котором главенствовали просветительские идеи, способные разрушить любые границы, любые демаркации.
…движение навстречу: Гасан-бек
Маленького Гасана отдали в школу-медресе, но толку было мало, мулла даже приходил жаловаться на отсутствие должной прилежности у мальчика. Тогда отец мальчика, образованный для своего времени Селим-бек, отвёз его в Шемахинское городское училище[222]. Маленький Гасан, наконец, попал в свою стихию: в мир знания, в мир книг. В училище он настолько выделялся среди сверстников, что за казённый счёт его послали учиться в Тифлис, в гимназию. После успешного окончания гимназии в Тифлисе, вновь за казённый счёт, он был послан в Московский университет[223], и окончил естественно-математический факультет университета. За время учёбы проявил незаурядные способности, и его решили оставить в университете для научной работы. Но Гасан-бек решил вернуться на родину, где он собирался осуществить свои просветительские идеи.
Впереди его ждала встреча с Ханифой…
…движение навстречу: Ханифа ханум
Отец Ханифы, балкарский князь Аслан бек Абаев[224], один из первых кавказских офицеров царской армии, после выхода в отставку, решил заняться просвещением своего народа. И прежде всего решил начать со своих детей. В 1861
