её успокаивала.
— Я бы никогда не стала упоминать твоё имя, если бы не испугалась. Я очень сильно испугалась. Прости меня! — сказала она тихим голосом.
Севастьянов подошёл к Николь совсем близко и нежно провёл по голове. Словно погладил маленькую девочку.
Этот простой, нежный жест послужил спусковым крючком для Николь. Она всхлипнула, отложила ежедневник и бросилась на грудь Севастьянова.
Она крепко его обняла. Не было никакой возможности удержать слёзы. Она горько заплакала, оплакивая свою несчастную судьбу, своё невезение, все те проблемы и трудности, которые навалились и преследовали её весь последний год.
В последний месяц она старалась быть сильной, не давать волю слезам и не зацикливаться на том, что отец её выгнал, мужу она не нужна с самого начала их брака.
Сейчас та броня, в которую она себя облачила, дала трещину.
Пусть на несколько минут, но сейчас, прижавшись к мужу, который обнял её и нежно поглаживал, она чувствовала себя в безопасности, под защитой этого сильного мужчины.
Севастьянов ничего не говорил, только нежно поглаживал Николь по волосам, давая ей возможность выплакаться.
Когда слёзы иссякли, Николь отстранилась от Севастьянова и пробормотала: «Прости, я расслабилась! И твою водолазку орошила своими слезами! — попыталась она пошутить.
— Уже поздно. Тебя отвезти домой? — спросил он.
— Нет, — Николь помотала головой, — я здесь живу!
— В смысле «Здесь»? — удивлённо переспросил Севастьянов.
— Над этим залом небольшое помещение, там у меня комната.
— И отец позволяет тебе здесь жить? Я ничего не понимаю.
— Отец меня выгнал, — Николь сглотнула, — вернее, он не хочет меня видеть! — голос Николь предательски дрогнул. То, что произошло между ней и отцом, глубоко её ранило. Она протёрла глаза, чтобы вновь не расплакаться. Сегодня Севастьянову её слёз хватило.
— Так, Николь, что ты натворила в этот раз? — требовательно спросил он, взяв её за подбородок и подняв лицо.
— Отец договорился с тобой о выкупе акция. Я должна была вернуть деньги, но я их потратила! На покупку этого магазина! Отец рассердился! — често ответила она.
-Хм, рассердился — это ты лукавишь. По всей видимости, он был в бешенстве. А я то гадал, из-за чего он отменил сделку. Теперь ясно. Тогда покажи, чем ты у нас владеешь , и что хочет заполучить Борис.
Николь отстранилась о мужа.
— Это правда, что если ты согласие не давал, то договор недействительный? И ты…ты…попросишь меня освободить помещение? — набравшись смелости, задала вопрос Николь.
Она ждала ответа, затаив дыхание. Сейчас для неё это было главное, словно жизнь или смерть.
Севастьянов нежно провёл костяшками пальцев по её щеке.
-Муж Розы ставил меня в известность. Он сказал, что для Розы эта лавка словно ребёнок, которого она вырастила. И она желает, чтобы галерея продолжала жить. А потом мне сказали, что нашли новую владелицу, замечательную девушку, которая идеально вписалась в образ хозяйки «винтажного рая»! Мне только не назвали имя. Я даже предположить не мог, что это ты!
-И значит…. значит..Борис не сможет меня выгнать? –не могла поверить своему счастью Николь. Мысленно она уже прощалась со своим магазинчиком.
— Борис перешёл допустимые границы и попутал берега. Он за это ответит! — жёстко сказал Севастьянов, — но не будем о нём, тебя он больше не побеспокоит! Так проведёшь для меня экскурсию? — улыбнулся Севастьянов.
Сердце Николь подпрыгнуло и сделало кульбит!
Он! Улыбнулся!
С такой настоящей улыбкой он никогда не смотрел на Николь. Чаще все это была презрительная, ироничная или высокомерная ухмылка или гримаса!
Глаза Николь засияли! Она почувствовала, как бабочки запорхали в её животе!
Выражение о порхающих бабочках она слышала, но никогда не приходилось испытывать такого трепета и счастья просто от присутствия человека рядом.
Она взяла Севастьянова за ладонь и повела за собой.
«Думаю, женские штучки тебя особо не интересуют. Расскажу, что у нас предлагается для мужчин. Покупают и сами мужчины, и женщины, в качестве оригинальных подарков. У нас большой выбор галстуков. Смотри, галстук Gucci, выполнен из шелка красного и синего цвета. Декорирован абстрактным принтом. Потрясающий винтажный галстук Hermès. Он выполнен из шелка с фантазийным принтом. Это Франция, 1980-е годы.
Любят женщины дарить галстуки. Мужчины сами себе любят покупать часы. Коллекция часов небольшая. Винтажные часы Rolex Oyster Perpetual Datejust с Микки -Маусом на циферблате. Механические, стальные. Отличное рабочее состояние, Швейцария, 1970-е.
Хорошо на подарки берут малотиражную посуду из серии «подарок человеку, у которого все есть». Например, набор столового серебра с ручками из перламутра толстостенных ракушек, которые повсеместно повывелись еще сто лет назад. А также штучные расписные тарелки, стеклянные графины и кофейные чашечки.
Николь говорила и говорила, показывала. Она была невероятно счастлива.
Когда они вернулись к прилавку, Николь, чуть краснея, произнесла: «У меня для тебя подарок. Чайная пара Hermès, чашка с блюдцем. Я, как только увидела впервые, поняла, это твой набор. Не знала, будет ли возможность подарить тебе. Сегодня она появилась!
И Николь протянула Севастьянову фирменный подарочный пакет оранжевого цвета.
Внезапно пальцы Севастьянова оказались на губах Николь. Она вздрогнула, её бросило в жар. Она подняла взгляд, чтобы встретиться с его глазами. Между ними словно прошла молния.
Не говоря ни слова, Севастьянов прижался к губам Николь лёгкими поцелуем. Это не был требовательный и яростный поцелуй.
Поцелуй был сладкий, нежный, бережный.
— Собирайся! — сказал он Николь, когда отстранился от её губ.
— Куда? — прошептала Николь, облизывая губы языком. На них ещё сохранился его вкус.
— Сегодня я не оставлю тебя здесь одну. Где нет ни сигнализации, ни тревожной кнопки. Не упрямься, а собирайся! Я жду!
Глава 22
Они вышили из магазина и прекрасный тёплый вечер окутал их своими объятиями.
Николь закрыла дверь магазина.
— У тебя завтра будет открыто? — спросил Севастьянов.
— У продавца –консультанта завтра рабочий день. Ну, и я, как обычно, на месте буду! А что?
Севастьянов притянул её к себе.
-Завтра будет мастер по установке сигнализации. А тебя…, — он крепче прижал Николь к себе и прошептал на ухо, — я хочу украсть?
-Украсть? — Николь чуть отстранилась и посмотрела на него.
— На выходные я уезжаю за город, на дачу. Хочу забрать тебе. Заметь, я твоего согласия не спрашиваю, так как всё решил!
Николь попыталась что-то сказать, но Севастьянов накрыл её
