Потому что мой… аставник и учитель, назовём его так. Он сильно недоумевал, почему все же было принято решение «распечатать» агента ради сомнительного покушения, которое скорее всего снова закончится неудачей. Теперь я понимаю. Видимо, сыграл факт твоей службы в рядах чекистов. Просто остальным о твоей героической биографии неизвестно.
— Ладно. Все это понятно. Я пока не улавливаю, что за план возник в твоей голове. При чем тут сын Кастро? И что конкретно мы можем сделать в сложившейся ситуации. Потому как даже, если списать все на неудачу, на то, что покушение сорвалось, оно должно для начала состояться. Покушение, естественно. То есть, хоть что-то должно произойти. А потом уже, да, я мог бы развести руками, мол, ребята старался, простите, не вышло.
Марков несколько секунд смотрел на меня молча. Видимо, все-таки сомнения у него имелись. Насчет того, сколь сильно мы можем друг другу доверять. По мне, вопрос этот имеет лишь один ответ. Вообще нисколько не можем. И на месте Белобрысого я бы в столь сомнительную авантюру не ввязался никогда. Очевидно, что дело это с нашей стороны попахивает кидко́м.
Однако, Вадим, похоже, слишком сильно хочет смыться из Советского Союза. Еще больше он хочет это сделать со списком нелегалов, который ему пообещала Комарова. Мечта практически становится реальностью. Поэтому в данный момент, когда Вадик гипнотизировал меня взглядом, в нем очевидно шла последняя битва. Между разумом, который скорее всего нашёптывал блондину, чтоб тот не верил ни единому нашему слову, и банальной жадностью, желанием, наконец, дорваться до настоящей сытой жизни. В итоге, желание все же победило.
— Хорошо… Смотри… — Вадим со скрежетом, не отрывая ножки от пола, развернул стул ко мне. Комарова теперь просто наблюдала его спину. Основной диалог шел между нами двоими. Между мной и Марковым. — Как ты правильно выразился, покушение должно произойти. Но неудачное. Кроме того, как мы обсуждали раньше, если вы хотите тихой спокойной жизни, то в результате этого покушения должны погибнуть и налегал и внучка Ершова. Казалось бы, что может привести вас обоих в одну точку. В точку, где произойдёт попытка убийства Кастро. Так вот… Сын команданте. Он… Как бы это сказать…
Марков потер подбородок, подбирая слова. А затем продолжил.
— Он сильно любит женский пол. Именно по этой причине горячего парня отправили два года назад в Москву. Он проучился в местном университете с 1968 года по 1970. И за это время ухитрился закрутить бурный роман с одной студенткой. Вплоть до того, что они в общежитии сыграли свадьбу. Конечно, церемония не имеет официального статуса. Но… Ситуация вышла не очень хорошая. Поэтому его быстренько под белые ручки отправили в столицу. Подальше отсюда. Как ты понимаешь, девица была у него не одна. Просто с этой все сложилось серьёзнее, чем с остальными. По той же причине он рвётся сейчас вместе с отцом сюда, в этот город. Хочет встретиться с неофициальной женой. Но… Любовь у парня к красивым женщинам, к особенным женщинам, желательно светловолосым, никуда не делась.
Марков вдруг резко замолчал, обернулся и посмотрел на Комарову. Я тоже резко посмотрел на Комарову. По той причине, что не совсем понял. Кто красивая? Она⁈ Нет, Александра Сергеевна в моей душе, и не только душе, вызывает очень сильные чувства. Меня к ней тянет, все дела. Но точно не из-за красоты.
Причем, сама Комарова нашим взглядам удивилась достаточно сильно. У нее стало такое озадаченное выражение лица, будто Александра Сергеевна хотела уточнить, о чем вообще речь? И с хрена ли при словосочетании «красивая женщина» мы оба таращимся на нее.
— А-а-а-а-а… Нет, не в этом смысле. — Тут же уточнил Марков. — Вернее, частично. Делегацию будут встречать в аэропорту. В первую очередь, их интересует хваленый ТУ-144, который на данный момент признан лучшим в мире. Первый самолет, преодолевший сверхзвук. Кроме того, Фидель хочет посмотреть Атомную станцию. Она тоже построена по новейшим технологиям. Но на Авиационный завод они отправятся в первую очередь. Остановятся кубинцы в гостинице «Кораблик». Верно же?
Белобрысый посмотрел на меня, ожидая подтверждения. Я сомневался буквально одно мгновение. Потом кивнул. Действительно, чего уж скрывать. Вряд ли Вадим кинется мочить Кастро в гостиницу.
— Так и думал. — Марков был доволен. Не знаю, чем именно. Собой или фактом того, что в городе есть место, где встречают всех иностранных гостей. — Сами понимаете, охрана будет серьёзная. Там более, вместе с делегацией прибудет Косыгин. Так что, сделать что-то там мы не сможем. Но… В аэропорту делегацию будут встречать. Вручать цветы, как обычно. Так вот… К сыну Кастро подойдет с букетом одна блондинка. И это будет приманка. К Фиделю — другая. Это тоже будет приманка, но для чекистов. Потом нам нужно добиться, чтоб наследник команданте настолько сильно увлёкся незнакомкой, которую он увидит еще раз, но уже при посещении завода, чтоб парень рванул на встречу с ней.
— Стоп… — Я понял руку, останавливая поток слов Маркова. — Давай сразу уточним. Две? Две блондинки? Я пока насчет одной не до конца уверен. Если ты про Александру Сергеевну, конечно.
— Естественно, две. — Вадим посмотрел на меня, как на идиота. Будто ответ был вполне очевиден. — Вы же понимаете, что на месте трагедии, когда она произойдёт, должны найти два тела. Мужское и женское. Иначе как те, кому нужно понять, что Беляев и внучка Ершова погибли, вообще об этом узнают? Или вы думали отправить им письмо из-за границы? Извините, мы тут умерли.
Вадим еще не договорил до конца, а я уже начал понимать, о чем идёт речь.
— Филатова… — Произнёс я вслух, глядя Маркову прямо в глаза. — Ты предлагаешь использовать Нину Ивановну. Сначала, как приманку для сына, потом — как доказательство смерти внучки Ершова… У них с Комаровой приблизительно одинаковая комплекция… И если, например, случится пожар, если тело будет сложно опознать, то вполне прокатит. А мужское… Ведерников?
Марков взгляд не отводил и смотрел на меня так же пристально. Причем, этот взгляд был гораздо выразительнее слов. Мол, что ж ты, Максимка? Хочешь спасти свою задницу, а сам теперь строишь из интеллигента в белом пальто? Определяйся, Максимка, что тебе дороже? Совесть или своя шкура?
Тот самый ТУ — 144
Гостиница «Кораблик». Современный вид.
Глава 15
В которой мы бегаем по полю, но вовсе не с романтичными целями
— Вам что-то не нравится? Сидите, молчите, надулись, как сыч. У меня такое чувство, будто я провинилась перед Вами. Да? Вы считаете, что я в чем-то виновата?
Комарова задала этот вопрос, едва мы отъехали от дачного домика Ведерникова. Поселок, который граничил с дачами, закончился. Слева и справа тянулись поля. Их делили на зоны лесополосы.
Я вел машину, уставившись вперед. На Комарову вообще не смотрел. Просто внутри меня раздирало на части от противоречивых мыслей и эмоций. Наверное, не заметить мое состояние было сложно.
Марков остался в домике, сказал, доберется сам. Что меня несомненно порадовало. Хотелось, наконец, прекратить наше внезапно зародившееся общение. Человек он может и хороший…хотя…Кому я вру? Говно, а не человек. В моем представлении, естественно. Вот вроде бы умом понимаю мотивы и причины, по которым он поступает тем или иным образом. Возможно, это даже логично в его ситуации. Но, хоть убей, после нескольких часов, проведённых в обществе Белобрысого, имелось сильное желание помыться. Как в грязи извалялся. Честное слово.
Зато Александру Сергеевну вообще ничего не смущает, похоже. Сидит рядом, вопросы задает, будто без ее вопросов ни черта не понятно.
Я к примеру, еле дослушал до конца размышления Белобрысого. Его, так сказать, гениальный план. В котором мы сначала выманиваем с помощью Филатовой сына Кастро, потом самого Кастро, а потом в неравной борьбе
