не могла: Винтеру нужно моё присутствие здесь. Да нельзя и бросить любимое шоу теперь, когда причастность некромантии означала, что я знала больше о том, насколько всё плохо на самом деле. Мне же будет нечего смотреть на протяжении долгих месяцев.
Армстронг указал на хорошо одетого парня, который первый сегодня спросил об Ордене.
— Барри, теперь ты — её новый продюсер. Чтобы к вечеру она была готова, — он резко подошёл к Маззе и вырвал газету у него из рук. — А это просто смешно!
Барри, похоже, хотел здесь оставаться не больше моего. Он резво подскочил ко мне и схватил за локоть.
— Давай, дорогуша. Идём.
Я позволила ему вывести меня из палатки. Да, я избежала гнева Армстронга, но внутри осталось ужасное ощущение. Вот что я только что ввязалась?
Глава 11
Если я думала, что теперь, когда по прихоти Армстронга и Белинды Баттенэппл я больше не являюсь помощницей, можно успокоиться, то я глубоко заблуждалась. Продюсер Барри отвёл меня в полуразрушенный трейлер, где заседала команда юристов. Они немедленно побросали все свои документы в духе «компания не несёт ответственности за убийство или расчленение съёмочной группы и отдельных её представителей» и стали подсовывать уже мне на подпись различные бумаги.
— Это отказ от претензий за травмы, полученные в результате ваших собственных действий. Это отказ от претензий за травмы, полученные в результате действий других участников. Это отказ от претензий за травмы, полученные при встрече с мародёрствующими зомби.
Ладно, насчёт последнего — просто шутка, однако если посмотреть на список того, к чему они подготовились, просто удивительно, что никакие монстры в него не включены. Я гадала, получит ли моя семья какую-либо компенсацию, если вдруг меня съест ходячий мертвец? Судя по тому, сколько бумажек я подписала — нет.
Я бы прочитала всё целиком, если бы уже самый первый абзац не вызвал у меня жуткую головную боль. У меня возникало стойкое ощущение, что эти бумаги такими и задумывались — сложными и непонятными. В конце концов, я сдалась и больше не пыталась быть ответственной, просто подписывая всё, что мне подсовывали.
Очевидно, что мои магические способности вскружили голову Барри, и он, похоже, полагал, что это верный билет в финал. Если справляюсь хорошо я, значит, справляется хорошо он или что-то в таком духе. Как будто мне есть какое-то дело.
Он таскал меня от одного человека к другому. Когда же он направился к гардеробной, я запротестовала.
— Думаю, моя обычная одежда подойдёт.
— Дорогуша, не смеши меня! — он не обратил на меня никакого внимания. — Мы хотим сделать тебя звездой.
«Мы» этого абсолютно не хотели. С явным недовольством я позволила себя затащить внутрь палатки. Очевидно, находившиеся там женщины были предупреждены заранее, потому что их восторг не шёл ни в какое сравнение с радостью Барри. У той, которая когда-то накинулась на меня с праведным гневом за изменение одежды Гарриет, был особенно неприятный блеск в глазах.
— Так, так, так, — промурлыкала она, — кто у нас теперь стал участником! — она притянула меня к себе и прошептала прямо на ухо: — Надеюсь, ты вылетишь первой, маленькая шлюшка.
Шлюшка? Я не понимала, как это оскорбление связано с происходящим. Пока она не потянулась к моему костюму.
— За те десять минут, что мы узнали о твоём новом статусе, мы долго думали, что тебе подойдёт лучше всего. И мы точно знаем, что станет лучшим вариантом, — она показала то, что можно было описать только как клочок ткани. — Мистер Беллоуз был так любезен, что заколдовал костюм для нас таким образом, чтобы ты не могла изменить его при помощи магии.
Она так презрительно протянула последнее слово, что у меня сложилось ощущение — она забыла, что шоу магическое.
У меня были сомнения, что магия Беллоуза сможет противостоять моим собственным желаниям (если я чего-то очень захочу, конечно), но также возникло ощущение, что если я попробую что-то изменить, мне выдадут наряд похуже этого. «Хотя намного хуже этого быть уже не может», — мрачно подумала я.
Костюмерша практически швырнула в меня этот костюм.
— Давай. Иди и переоденься. Время на исходе!
Она расхохоталась. Ну, по крайней мере, остальные присутствующие выглядели виноватыми из-за того, к чему меня принуждали.
Отступать уже поздно, да? Я хмуро оглядела это жалкое подобие одежды и пожала плечами.
— Потрясающе, — солгала я, — мне так повезло!
Улыбка на лице костюмерши померкла.
— Рада, что тебе нравится, — её голос стал резче. — Надевай.
Я побрела в раздевалку. Платье выглядело минимум на два размера меньше, чем нужно. Я разделась и попыталась втиснуться в него. В итоге стало ясно: меньше в три раза. На мне была странная комбинация платья Белоснежки и самого любимого костюма госпожи-доминатрикс.
Я уставилась на декольте. «Колдовство» задумывалось как семейное шоу, которое можно смотреть с детьми. У меня же к груди, которая так и норовила вывалиться наружу, добавились кожаные корсетные вставки. Юбка доходила только до середины бедра, а при любых попытках её одёрнуть, чтобы прикрыть не самые накачанные мышцы, сверху всё становилось ещё более откровенным. Пышные рукава были довольно симпатичными, на мой взгляд, но сделаны они были из прозрачного материала. Мы же в Высокогорье! Как вообще этот костюм мог меня защитить от сырой шотландской погоды?
— Ты готова? — позвала меня костюмерша.
Я состроила рожицу и расправила плечи. Не позволю ей сломить меня. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы щегольнуть в этом нелепом наряде. С высоко поднятой головой я гордо вышла из примерочной.
Даже Барри выглядел шокированным. Он не знал, куда смотреть: его взгляд метался от моего лица к груди и обратно. Наконец, он сфокусировался где-то посередине, в районе ключицы.
— Это, эм, миленько.
Костюмерша постучала пальцем по губам.
— Чего-то не хватает.
Нескольких метров ткани?
Она прищурилась, и лицо её просияло.
— Знаю! — она наклонилась, залезла в сундук и достала пару высоких сапог до колен. На шпильках.
— Нет, — я скрестила руки на груди. Даже у меня есть пределы. Да я и метра не смогу пройти в этих штуках, не упав.
Костюмерша улыбнулась.
— Да. Я здесь главная, деточка.
Я покачала головой.
— Я этому шоу нужна больше, чем оно нужно мне. Никаких каблуков. Если вы так отчаянно желаете отомстить, заставив меня это носить, ладно. Я дам вам насладиться моментом. Но я не надену эти сапоги.
Её губы немного поджались. Не знаю, было ли это потому, что я так критически отозвалась о её мелочной мести, или потому, что я отказалась ходить
