Книга Прометей. Возвращение - Сергей Skolorussov

Как только ему сообщили, что Бузмаков пришёл в себя, Гаков сразу приехал в институт Склифосовского. Именно сюда еле живого технолога доставила Лиза Юшкевич.

Вит не нужен был начальнику ФСБ в качестве одного из изобретателей «Прометея». Гаков был уверен, что в расставленные им сети попадёт сам Шелихов, которого так жаждали заполучить американцы. Бузмаков же рассматривался только в качестве подсадной утки. Или в качестве фактора давления на Ярослава. Если, конечно, тот попадётся.

«Впрочем, куда он от нас денется? – размышлял Глеб Олегович. – Красные флажки расставлены, и загонщики гонят зверя в засаду». Гаков сам хотел оценить, насколько ценен для него Бузмаков. Сам. Он не особо доверял профессионализму коллектива ФСБ, очищенного за последние дни от неблагонадёжных сотрудников.

Главный врач НИИ, эвакуированного пять лет назад из Москвы в Сочи, лично встретил начальника ФСБ у дверей и провёл его в палату усиленной терапии:

– Может, не стоит входить? Вы легко всё увидите через прозрачную стену.

Гаков молча отодвинул доктора в сторону и решительно открыл дверь. Четыре вышколенных охранника тут же заняли свои позиции. Один встал у окна, осторожно выглянув на улицу. Двое —по обе стороны от кровати больного. Четвёртый остался у дверей.

Начальник ФСБ спокойным шагом приблизился к Бузмакову и присел на услужливо подставленный ему стул. Он внимательно осмотрел пациента, откинув для этого простыню. Вит был обнажён. Запястья рук и ног крепко пристёгнуты кандалами к кровати, которая в свою очередь была надёжно прикручена к полу. Специальные «смирительные» полосы из крепкого материала удерживали тело технолога в горизонтальном положении. Колени, локти, суставы пальцев рук и ног, были нереально распухшими. На пальцах не было ни одного ногтя. Опухшее лицо скорее напоминало лицо мертвеца, чем живого человека. Но больше всего поражали седые волосы этого ещё явно молодого человека. Седина часто украшает мужчину. Но в данном случае она вызывала ужас. Непонятный животный ужас и внутреннее содрогание. Внутреннее содрогание у любого нормального человека. Но только не у Гакова. Глаза пациента были закрыты. Глеб Олегович дотронулся до его руки и вкрадчиво предложил:

– Витольд Робертович, я бы хотел поговорить с вами. Вы меня слышите? – он более настойчиво пошлёпал по руке несчастного технолога и практически пропел: – Господин Бузма-а-аков, ау!

Пациент даже не шелохнулся. Тогда Гаков повернулся к доктору, зашедшему в палату следом за ним:

– Он что, спит?

– Нет, отдыхает. Просто мы приглушили его психическую агрессию антидепрессантами.

Гаков нагнулся и влепил Бузмакову пару звонких пощёчин. Реакция была непредсказуема. Вит задрожал всем телом, забился в конвульсиях. Голова его поднялась с намерением оторваться от шеи. Все жилы его организма невероятным образом напряглись. Изо рта пошла пена, а в приоткрытых дрожащих веках просматривались только белки. Картинка была не для слабонервных.

– Когда это пройдёт?

– Боюсь, никогда, – главврач повернулся к медсестре, стоявшей за открытой дверью и та, приняв его взгляд за команду, тут же зашла в палату с принадлежностями для инъекции.

– Но он сможет когда-нибудь нормально разговаривать? – вновь поинтересовался начальник ФСБ.

Доктор слегка пожал плечами:

– Я не большой специалист в этой области, но мой прогноз негативен. В его организме произошли необратимые изменения. Мы навсегда потеряли его, как члена общества. Поэтому я намерен завтра с утра перевести пациента в психиатрическую клинику.

В это время в кармане Гакова зазвонил голофон. Он ответил, выслушал и отдал распоряжение звонившему:

– Только не торопись. Выстави надёжное оцепление, чтобы никто из них не ушёл, – разговаривая, он двинулся к двери, и его охрана потянулась вслед за боссом. – И лучше дождись меня. Я уже выезжаю.

Догнавший его главврач на ходу поинтересовался:

– Что мне с ним делать? Отправлять в психушку или вы вернётесь?

Гаков, даже не взглянув на доктора, походя махнул рукой, что могло означать только одно – делайте, что хотите.