карандаши и восковые мелки, альбом и стала вместе с ней рисовать всё, что мы увидели сегодня на утренней прогулке.
До замужества я работала воспитателем в детском саду, и меня никогда не радовали группы короткого дня, состоящие из детей до двух лет. Я считала, что отдавать ребёнка в детский сад лучше после двух, идеально — два с половиной-три года. Кому как хочется, конечно, — мне вот совсем не хотелось передавать Катю на руки чужим тётям. Осенью ей будет два с половиной — тогда и пойдём. И тогда же я, вероятнее всего, наконец вернусь на работу.
Всё это я много раз озвучивала Киру, но муж не воспринимал эту информацию, как бывало всегда, когда он не считал что-то важным. В одно ухо влетало, в другое вылетало, не задерживаясь в голове.
Кирилл присоединился к нам с Катей через полчаса, скорее всего перед этим уничтожив весь ужин, и я, поглядев на его сытое лицо, вздохнула и поинтересовалась:
— Посидишь с ней, пока я займусь посудой?
— Я уже всё загрузил в посудомойку, — огорошил меня Кир, садясь на кушетку. Ого. Обычно он тарелки на столе оставлял, и я быстро запихивала их в мойку перед тем, как идти мыть Катюшку. Опять решил подлизаться, что ли? — Послушай, Вер… Извини, я погорячился. Просто рассердился, что ты решила сбежать, ещё и к моим родителям.
— Если бы я «решила сбежать», как ты выразился, в другой город, было бы легче? — фыркнула я, и муж поморщился.
— Ладно тебе, не выпускай колючки. Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты перестала сердиться?
Сердиться… Я бы не сказала, что сержусь на него. Разве на кучу говна сердишься, когда на неё случайно наступишь? Скорее, испытываешь раздражение и брезгливость, хочешь быстрее помыться. И в идеале выкинуть обувь.
Примерно то же самое я и ощущала последние полгода.
— Я не сержусь. Всего лишь хочу сменить обстановку. Что ты так переживаешь, не пойму? Твои родители живут недалеко отсюда, рядом с Костей. Он, если что, за мной присмотрит.
— Присмотрит, как же… — пробормотал Кир, и я внутренне усмехнулась, вспомнив, как муж просил друга прийти к нам в гости и выведать что-нибудь у меня. Трус Кирилл всё-таки. Как Милену трахать, так он смелый, а как откровенно поговорить…
Впрочем, чья бы корова мычала, Вера. Ты тоже не хочешь никаких откровенных разговоров, предпочитаешь спрятаться, уехать, лишь бы не признаваться, что формула «надеюсь, она не узнает» стала нерабочей ещё до того, как Кирилл впервые переспал с Миленой. Для него подобная новость, наверное, будет шоком. Бедняга!
— А ты ужинала? — вдруг спросил муж, и я перевела на него удивлённый взгляд. И от неожиданности выпалила:
— С каких пор тебя волнует, ужинала я или нет?
Кирилл нахмурился и, вновь побагровев, буркнул:
— Ты меня монстром, что ли, считаешь?
— Нет, — я пожала плечами. — Монстром — нет. Просто тебе не до меня было, последние полгода так точно.
Кир настолько резко побледнел, что я подумала: сейчас в обморок хлопнется. Но нет, устоял. Только бледность сменилась какой-то нездоровой зеленоватостью.
Наверное, как-то так выглядят люди, боящиеся высоты, стоя неподалёку от глубокой пропасти, которую нужно перешагнуть.
— Ты… к чему… про полгода? — выдохнул Кир, нервно поёрзав задницей по кушетке и впившись взглядом в моё лицо. Словно искал там ответ на свой панический вопрос.
— Да ни к чему, — хмыкнула я, не собираясь облегчать мужу задачу. Пусть сомневается, думает, мучается. Может ещё и с Костей проконсультироваться. — Просто так.
Молчал. А я думала: спросит, уточнит что-нибудь. В конце концов, признается… Неужели-таки я вынуждена буду заговорить о его связи с Миленой первой? Наверное, да. И Кирилл, самовлюблённое существо, считающее себя всегда правым и не виноватым ни в чём и никогда, будет всё отрицать до последнего.
Противно.
Однако этой фразой про полгода я, очевидно, выбила мужа из колеи, потому что в детскую Кир тем вечером так и не пришёл. А я, утомлённая долгим укладыванием Кати и — ещё сильнее — головной болью из-за выпитого днём, уснула даже не укрывшись пледом.
И так и не написала Хэнгу.
39
Вера
В субботу во время завтрака Киру позвонил его непосредственный начальник и попросил подъехать часам к двум в ресторан в центре города. Ему нужна была помощь во время переговоров с каким-то важным клиентом. Последние несколько лет Кир работал главным менеджером в отделе продаж (их фирма занималась производством и сбытом автомобилей), и такое случалось, но редко, хотя во время его связи с Миленой чаще — но тогда муж просто мне врал, используя подобную отговорку как возможность свалить от нас с Катей ещё и в выходные. Обидно было до жути, но теперь уже всё равно. Я только поинтересовалась, как тогда быть с переездом.
— Не знаю, — скрипнул зубами Кир. Естественно, он не собирался облегчать мне жизнь. — Может, завтра?
— Не надо завтра. Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — почти продекламировала я. — Давай я лучше такси закажу.
— А вещи ты сама таскать, что ли, будешь?
— Почему сама? Костю могу попросить.
— Вер… — начал Кирилл, набрав воздуха в грудь, но я его перебила, заявив:
— Решено! Если Костя сегодня свободен, сегодня и переедем. А если занят, то дождусь тебя. И переедем завтра.
На самом деле я сказала неправду. Если бы Костя сообщил, что занят, я бы оттащила вещи вниз, воспользовавшись помощью мужа какой-нибудь знакомой мамочки с детской площадки. Сомневаюсь, что мне бы отказали, — парни у нас там гуляли хорошие, не такие распальцованные эгоисты, как Кир. Ну, или, на худой конец, можно приплатить денег за пару ходок наверх таксисту. Да и вещей у нас с Катей не так уж и много — небольшой чемодан, спортивная сумка и моя старая вместительная сумка через плечо, оставшаяся со времён института. Если бы не любимые игрушки и книжки, было бы ещё меньше, но совсем ничего не брать с собой к свёкрам я всё-таки не рискнула. Знаю, у них тоже есть игрушки, но Катя ведь привыкла к определённым…
Оставив после завтрака дочку на Кира, я пошла в душ, захватив с собой телефон. Именно в это время написал Хэнг, и я, как больная на всю голову, вместо того чтобы заняться делом, принялась переписываться с ним, закрывшись в ванной и глупо улыбаясь пришедшим сообщениям. Опомнилась, только когда Кирилл снаружи поинтересовался возмущённым голосом, почему у меня до сих пор не льётся вода и когда я вообще собираюсь выходить. Пришлось поторапливаться, глотая
