тётушка.
Прозвучало это странно – будто он извинялся передо мной, и я мгновенно насторожилась.
Неужели…узнал?..
Я впилась взглядом в лицо герцога, но он смотрел на меня очень спокойно, безо всякого выражения. На маскараде он краснел, когда наступал мне на ноги…
- Можете идти, мисс Браунс, - произнёс де Морвиль почти дружелюбно. – И в следующий раз не пугайтесь так. Никто вас ни в чём не заподозрит.
Мне намекнули, что пора уйти. Вернее, сказали прямо, чтобы уходила. Я и сама мечтала поскорее сбежать, но…
- Хотите что-то спросить? – поинтересовался герцог, с лёгкой усмешкой наблюдая, как я топчусь у порога.
- Нет… Да!.. – выпалила я. – Вы приказали вашим слугам, чтобы они не загружали меня никакой работой? Вы считаете, это правильно? Что я получаю деньги, ничего не делая?
- Вы не привычны к работе, - ответил он. – Об этом пишет Гаррет, и я это тоже вижу. Ваши руки… - тут он посмотрел на мои руки, и я машинально спрятала их за спину, – ваши руки не знали труда, - закончил герцог. – Поэтому будете оказывать Дорис посильную помощь.
- Читать рецепты? – не удержалась я от вопроса.
- Увы, наша кухарка не обладает таким талантом. Читать она не умеет, - подтвердил Морвиль.
- Но что подумают слуги? – не унималась я, хотя давно пора было уйти отсюда подобру-поздорову.
- Какая разница, что они подумают? – пожал плечами герцог. – Или вас кто-то обижает? Кто? Дорис? Её девушки? Или Шарлотта постаралась?
Мне стоило огромного труда не нажаловаться на экономку.
- Кто бы это ни был, - сказала я, - быть бездельницей я не желаю. Позвольте мне…
В дверь громко и требовательно постучали, а потом раздался голос экономки:
- Милорд, вы здесь? Приехал господин де Бринталь, хочет вас видеть.
От ужаса я потеряла дар речи, а заодно – дар мысли и движения. Де Бринталь был главным королевским судьёй, и приходился покойному королю каким-то там кузеном в пятом поколении. Я пару раз видела судью во дворце… И судья видел меня…
Герцог де Морвиль швырнул перчатку на пол, коротким жестом приказал мне встать за дверь, но я была настолько перепугана, что не смогла сделать ни шагу. Только стояла и хлопала глазами.
Морвиль подошёл к двери и открыл её, одновременно положив руку мне на плечо и отодвигая меня к стене.
- Скажите господину де Бринталю, что я сейчас спущусь… - начал он.
- Вообще-то, я уже здесь, - услышала я сердитый голос судьи. – И у меня важный разговор, так что лучше бы вы разрешили мне войти, а не держали на пороге.
В который раз за день моё сердце свалилось куда-то в башмаки, но герцог оставался невозмутим. Мне был виден его точёный профиль - ни один мускул на лице не дрогнул, только правая рука, затянутая в перчатку, осторожно похлопала меня по плечу, словно уговаривая меня не волноваться. Я уставилась на эту руку, как загипнотизированная, бессмысленно разглядывая шовчики на перчатке.
- Вас проводят в гостиную, - сказал герцог. – Там удобнее всего вести важные разговоры.
- Чёрт побери! – крайне некрасиво выругался де Бринталь. – Я ехал к вам верхом! Всю дорогу, между прочим! Понимаю, вы обижен, что ваша должность досталась мне, но когда речь идёт о государственных делах, можно отбросить гордость!
- Вас проводят в гостиную, - повторил герцог, не меняя тона, и закрыл дверь перед самым носом судьи.
- Какое нахальство!.. – загремело из коридора.
Герцог тем временем передвинул дверную задвижку и посмотрел на меня.
Если бы пару дней назад мне сказали, что я окажусь в спальне у почти незнакомого мужчины, и он закроет дверь изнутри… И будет так смотреть на меня, словно… словно мы с ним остались одни во всём мире…
- Мне лучше уйти, - прошептала я.
Прошептала не потому, что боялась, что судья меня услышит. Нет, в этот момент я и думать позабыла о судье. Просто голос неожиданно подвёл. Потому что одно – когда герцог помогает Гаррету, которому чем-то обязан, и защищает Фанни Браунс, и совсем другое – когда герцог скрыл от судьи некую девицу, которую разыскивает полиция…
И опять у меня промелькнула страшная мысль – неужели,узнал?!.
- Выждите пять минут, а потом уходите, - так же тихо сказал Морвиль. – Вы же не хотите испортить мне репутацию? Моя тётушка будет в ужасе, если ей доложат, что мы с вами уединились в спальне.
Он заботился о своей репутации. Боже мой! Какой заботливый мужчина! Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы кивнуть с самым серьёзным видом.
Не узнал… хорошо, что не узнал…
Герцог вышел из комнаты, а я, как и было приказано, простояла пять минут, глупо таращась на часы на каминной полке. Когда большая стрелка миновала пять секундных делений, я осторожно открыла дверь и выскользнула в коридор.
В доме было тихо, и я поспешила к лестнице, чтобы вернуться к себе в комнату – лучше мне спрятаться там, чтобы случайно не встретить судью…
Но не успела я завернуть за угол, как едва не столкнулась с горничной. Она несла стопку чистого постельного белья, и очень возмутилась моей неловкости.
- Смотрите, куда идёте! – прикрикнула на меня хорошенькая Труди. – Вы совсем смяли бельё! А я его, между прочим, очень хорошо выгладила.
- Простите, - пробормотала я, делая книксен.
Книксен заставил Труди немного подобреть, и она окинула меня снисходительным и насмешливым взглядом.
- Вы такая неловкая, - заметила она. – Я скажу тёте, чтобы лучше занималась вашим обучением. Если… - тут она сделала многозначительную паузу, - если только тётя захочет оставить на службе такую неумеху.
Отвечать на это я не стала, потому что не хотела тратить время на бесполезные разговоры – надо поскорее спрятаться и переждать опасный визит. Поэтому я попросту обошла Труди стороной и бросилась к лестнице.
- А что вы тут делали? – полетел мне вслед запоздалый вопрос, но и на него я не стала отвечать.
Преодолев все лестничные пролёты на одном дыхании, я подбежала к своей комнате и долго не могла попасть ключом в замочную скважину – так тряслись руки.
Заперевшись изнутри, я села на кровать и только теперь с облегчением выдохнула. Фанни Браунс несказанно повезло, что она нос к носу не столкнулась с судьёй. Но это
