что из больницы от Валерии.
– Ну и как она? – забеспокоилась Женя.
– Да ничего, совсем даже неплохо. Опознала этих парней по фотографиям. Лёша к ней приходит – кажется, у них всё в порядке. Знаешь, я уже думал, что через пару дней можно ехать в Сосновку, но теперь вижу, что до этого еще далеко.
– Да, наверно, – вздохнула Женя.
– Ладно, посиди тут еще за меня, а я пойду в изолятор, попробую продавить Руслана.
Новоковскому совсем не хотелось снова идти в изолятор и разговаривать с Русланом, но другого выхода не было – факты говорили о том, что молодой человек солгал. В то, что эти шестьдесят граммов мог припрятать или даже уже продать приятель Руслана, Новоковский не верил, интуиция подсказывала ему, что этот человек не стал бы сам торговать наркотиками – кишка у него тонка. Денис так напуган был вчера приходом следователя из прокуратуры, казалось, был таким искренним, что Новоковский просто представить себе не мог, чтобы тот скрыл от него что-то важное. Либо следовало предположить, что этот человек – прекрасный актер и просто разыграл перед ним испуг и неподдельное раскаяние. Но это было очень маловероятно. В любом случае, единственным человеком, который мог объяснить исчезновение этих шестидесяти граммов, был сам Руслан.
В изоляторе Новоковский сразу приступил к делу. Он был серьезно разочарован возникшими осложнениями, а потому раздражен.
– Руслан, мы договорились по-честному, а ты начинаешь врать, – с ходу заявил он молодому человеку, как только они снова разместились за тем же столом в следственном кабинете.
– Я вам всю правду сказал, – невозмутимо ответил Руслан. За последние сутки он несколько успокоился, и к нему вернулась прежняя самоуверенность.
– Где остальной героин? – прямо спросил Новоковский.
– Какой еще остальной? Я же сказал, что всё оставил в общаге у Дениса Максимова.
– Руслан, хватит врать. Мы были вчера у твоего приятеля, он действительно отдал нам этот пакет, но экспертиза показала, что там всего тридцать граммов героина, а должно быть девяносто. Где всё остальное?
– Ничего не знаю, – заперся Руслан. – Я ему всё отдал. Если чего-то не хватает, с него и спрашивайте.
– Что ж, спросим. И если надо будет, устроим вам очную ставку. А вдруг выяснится, что он не виноват и героин всё же спрятал или реализовал ты? Тогда я ничем не смогу тебе помочь – всё, что я тебе обещал, сразу потеряет силу. Ты получишь на полную катушку.
– Делайте что хотите. А я всё сказал, и добавить мне нечего, – резко и даже как-то озлобленно ответил Руслан.
Новоковский понял, что сделал ошибку, – он слишком поторопился наехать на Руслана, взял сразу с места в карьер и этим испортил всё дело. Раздражение сыграло со следователем злую шутку – в таком состоянии нельзя проводить допрос. Новоковский прекрасно это знал, но вот как-то не сумел взять себя в руки. Теперь Руслан вообще ничего не скажет. Надо было срочно что-то менять, смягчить тон разговора, чтобы расположить к себе Руслана. Иначе это дело грозило затянуться надолго.
Но только Новоковский подумал об этом, как вдруг зазвонил его мобильник. Новоковский снял трубку и услышал недовольный голос прокурора.
– Где вы всё ходите, Сергей Александрович? – Скворцов явно был не в духе. – Я вас целый день не могу найти.
– Да я в больнице был, а сейчас в изоляторе разговариваю с Имаевым. А что случилось?
– Да вот поступил сигнал о том, что пропал иностранный студент, вьетнамец. Вообще-то, он давно уже пропал, но милиции так и не удалось его найти. Какая-то темная история. Надо съездить в адрес и во всем разобраться. Он жил в общежитии от Технологического института, где он учился. В общем, поезжайте прямо сейчас, поговорите для начала с его соседями.
– Хорошо, Николай Андреевич, еду.
Новоковский опустил трубку и засобирался уходить. С Русланом сейчас продолжать разговор было бессмысленно – тот был настроен враждебно, а переубеждать его не было времени. Отчасти Новоковский был даже рад тому, что его срочно вызвали на другое дело. Теперь допрос можно было отложить до завтра и за это время подумать, как лучше говорить с Русланом.
Выйдя на улицу, Новоковский хотел сразу же отправиться в общежитие к вьетнамцам, как вдруг ему в голову пришла одна идея. Руслан ему не вполне доверяет и побаивается его – это он еще в прошлый раз заметил. И завтра наверняка будет то же самое, за один день отношение не изменится. А ходить к Руслану каждый день и вести с ним душеспасительные беседы у Новоковского не было времени. Значит, надо менять тактику. И тут свою роль «доброго следователя» могла бы сыграть Женя, которая уже не раз выручала своего обожаемого шефа, когда у него возникали сложности в общении с подозреваемыми. Новоковский и сам удивился тому, как он раньше об этом подумал. Наверно, потому что был уверен в том, что это дело уже почти закончено.
Теперь же Сергей Александрович решил заскочить в прокуратуру и попросить Женю завтра зайти к Руслану и попытаться всё у него выведать. Он был уверен, что Женя будет рада такому поручению.
Так и получилось. Услышав, что Новоковский поручает ей допросить Руслана, Женя страшно обрадовалась и засобиралась в изолятор. Но Сергей Александрович ее остановил.
– Подожди, не торопись так. Сегодня не надо его трогать. Пусть он опять посидит в камере, подумает. Ведь срок содержания мы ему продлили, пока он никуда от нас не денется. А вдруг и надумает что-нибудь за ночь? Да и тебе тоже надо всё продумать, решить, что ты будешь говорить и как. А завтра с утра иди прямо к нему и поговори с ним по-своему, по-женски. Я думаю, у тебя это получится.
Женя понимающе кивнула головой и добавила: «Хорошо, Сергей Александрович, всё сделаю». Новоковский же, довольный тем, что, кажется, нашел правильный выход из патовой ситуации с Русланом, отправился в общежитие.
***
Новоковский довольно быстро нашел терракотово-красное сталинское здание общежития Технологического института. Выяснив у охранника, где живут эти вьетнамцы, он поднялся к ним на второй этаж. Соседи пропавшего по комнате – два худеньких крошечных вьетнамца, которые показались Новоковскому братьями-близнецами, – были на кухне, готовили свою причудливую пахучую еду. Визита следователя они совсем не ожидали и страшно испугались, узнав, что к ним пришли из прокуратуры. Новоковский предложил всем вместе пройти к ним комнату, и они синхронно, в такт, закивали ему головами, как два болванчика, и засеменили своими маленькими ножками по коридору, да так быстро, что Сергей Александрович едва поспевал за ними.
Войдя
