именем Ахимас. Хельбрам удивленно посмотрел на него. Ахимас продолжил: — со мной майор Хельбрам Мальрасс. Мы к госпоже Эвелин Догбарт.
— Вы от господина Джона Граега? — спросила женщина.
— Нет.
— В таком случае мадам Догбарт не принимает гостей! — ответил голос. — Нанесите визит через несколько дней.
— Мы от господина Бирона Бенегрея, — сказал Ахимас.
— Как от господина Бененгрея? Он же ме… — недоговорил голос. — Нанесите визит позже! — повторила она взволнованно.
— У нас есть ветрограммы для мадам Догбарт от ее мужа, — сказал Ахимас и показал конверты.
После продолжительного молчания, женщина, наконец, сказала:
— Хорошо, не могли бы вы положить их в щель для почты и отойти на несколько шагов от двери?
Майор и наемник переглянулись, но исполнили просьбу. Ахимас подумал:
«Они боятся чего-то или кого-то».
— Господа, прошу, ожидайте. Я передам ваши письма мадам Догбарт.
Спустя несколько минут дверь открыла полная горничная. Она была ивенкаркой (эльфийкой). Оценивающим взглядом она посмотрела на Ахимаса и Хельбрама.
— Господа, проходите, — сказала горничная и, дождавшись пока они войдут в дом, спешно закрыла дверь на ключ, после чего положила его в карман фартука. — Я сперва приняла вас за людей бургомистра. На вас такой белый сюртук, как у рунаборжца! — она посмотрела на Хельбрама. — Следуйте за мной. Госпожа ждет вас наверху.
Внутри коттедж был просторным, светлым с высокими потолками. Все было оформлено сдержанно и со вкусом в белых, серых и синих тонах. Такие дома обычно не были в почете у жителей Грегорбонна, предпочитавших обилие золота, украшений и напускной роскоши.
Ахимас еще раз обратил внимание, что все ставни были закрыты, а шторы задернуты. Свет горел в каждой комнате, в каждом углу.
«…очень боятся», — подумал он.
Они поднялись в столовую на второй этаж. За столом сидела молодая серая волчица в темно-синем платье. На ее шее висел красивый серебряный медальон в виде ракушки. Несмотря на густую и пушистую шерсть, хаилинка накрылась шалью и пила горячий чай. Она испуганно взглянула на пришельцев, а затем хищно посмотрела на горничную. Перед ней на лакированной столешнице лежали ветрограммы Вольфа Догбарта, ранее принесенные горничной.
— Вечно сиять, мадам Догбарт, — поприветствовали хозяйку Ахимас и Хельбрам.
— И да светиться во все времена, — ответила Эвелин Догбарт красивым, но нервным голосом.
Ахимас заметил, что он был совершенно лишен типичного осваннского акцента.
— Наши имена Хельбрам Мальрасс и Эрнст Рейнхорн, — представился Ахимас.
— Вы не от господина Джона Граега?
— Нет, мы не от Бургомистра, — возразил Ахимас. — Мы ведем расследование по поручению Бирона Бененгрея.
— Расследование? Бе… Бененгрея? — удивилась Эвелин и голос ее дрогнул. Она сняла с шеи двустворчатый медальон из серебра. Раздался щелчок, и раковина раскрылась. Внутри медальона лежала, сложенная в несколько раз бумажка. Эвелин взяла ее пальцами с идеально отточенными и отполированными когтями, развернула и положила на стол.
Ахимас с удивлением взглянул на даму, а затем на бумагу. Там были изображена последовательность точек, символов и цифр.
— Что это? — спросил он.
— Я не знаю, что именно это, — сказала Эвелин, — но мой муж сказал отдать этот листок людям, что принесут мне его ветрограммы.
— Похоже на шифр, — сказал Ахимас, взглянув на Хельбрама. — Хорошо, вернемся к этому позже, — добавил он, положив листок в карман.
— Вы сказали, что ведете расследование. Скажите, а что с ним? Что с моим мужем? У вас информация о нем? О том, где он? — взволнованно спросила хаилинка.
— Мы ищем его, — уклончиво ответил Ахимас. — У меня есть некоторые предположения, где сейчас он может находиться.
Хельбрам осуждающе посмотрел на Ахимаса.
— Но, вероятнее всего, его больше нет в живых, — добавил наемник.
Эвелин закрыла лицо лапами.
— Я так и знала! Где-то внутри я уже это знала… — сказала она подавленно. — Не зря вся это дьявольщина произошла!
— Дьявольщина? — переспросил Ахимас. — Возможно, я спешу с выводами, и мне удастся найти вашего мужа, но для этого вы должны ответить на некоторые мои вопросы.
— Да, разумеется, — сказала Эвелин. — Спрашивайте все, что нужно!
— Когда вы последний раз видели мужа? О чем говорили, и как он себя вел? Было ли в его поведении что-то странное?
— В его поведении все было странным! Позавчера поздно вечером, около полуночи, он пришел домой вместе с какими-то вооруженными людьми. Вольф был нервным и в течение часа бегал, собирал вещи. Я видела, как он прошёл к себе в кабинет и положил в сейф какие чертежи и документы. Мне он сказал, что его жизни угрожает опасность поэтому он отправляется в Эрнбург, на встречу с Бироном Бененгрем, обсуждать недавнюю аварию. На прощание муж подарил мне этот медальон и сказал, что в нем спрятана важная информация. Вольф, сказал мне отдать эту бумажку только тому, кто принесет мне его виброграммы. Вот и все, пожалуй.
«Чтож, это полезная информация», — подумал Ахимас и сказал Хельбраму:
— В письме-то Догбарт сообщает, что взял чертежи оборудования с собой.
— Может это разные чертежи? — предположил Хельбрам.
Ахимас снова обратился к хозяйке:
— Прошу прощения, но я заметил, что вы и ваша горничная чем-то напуганы. Во всех залах вы держите зажжённый свет и ведете себя осторожно. Вы упомянули о странных событиях, произошедших вчера.
— Госпоже больно и страшно об этом рассказывать! — вмешалась горничная.
— Тогда, может, вы нам расскажете? — спросил Ахимас.
— Нет, не нужно. Я лучше сама, — сказала Эвелин. — Дело вот в чем: на следующий день после отъезда Вольфа, в дом проникли какие-то люди. Здесь тогда никого не было. Я находилась у подруги, а моя горничная покупала продукты. Когда я вернулась, обнаружила, что весь дом вверх дном! Мебель валялась, пропали: дорогие вещи, украшения, серебро и осваннские приборы. Но хуже всего было в кабинете мужа. Там, перевернули совершенно все. Разве, что сейф не смогли взломать.
— Вы обращались в полицию? — спросил Хельбрам.
— Да! В тот же день!
— Что сказали полицейские?
— Они просто не приехали! Полицейские должны были прибыть еще вчера. Если бы они прибыли, возможно получилось бы избежать такого кошмара!
— Кошмара? — переспросил Ахимас.
— Да, вечером! Вечером, к нам в дверь постучал знатный Хаилин. Он представился Бироном Бененгреем.
— Вот как? — спросил Ахимас, и на его лице появилось удивление.
— Да. А что такое? — спросила Эвелин.
— Да так, собственно, кое-что подумал, — сказал Ахимас и спросил: — А вы уверенны, что это был Бирон Бененгрей, а не кто-то другой?
— Да, разумеется, это был он. Я видела господина представителя лично, когда-то давно, и на ундоскопических портретах в газетах тоже. Это точно был он.
Ахимас замолчал и подумал: «Странно все это. Хоть и можно предположить, что это был Бененгрей, но верится с трудом.
