— Думаю, вполне достаточно… — задумчиво пробормотал Рассказов, потом поинтересовался: — А как с оружием?
— Два автомата у охраны на воротах, остальные с пистолетами! Если мало, могу достать еще, — с ухмылкой заметил Тайсон.
— Да нет, пока нормально, — думая о своем, сказал Аркадий Сергеевич. — Ладно, иди: мне нужно все спокойно обдумать!
Тайсон поначалу хотел вернуться к себе, но что-то в вопросах Хозяина его насторожило. Он вдруг решил на всякий случай спуститься к своим боевикам, проверить их настроение, а по пути навестить и охранников у ворот. Охранники теперь менялись каждые четыре часа днем и каждые два часа ночью. Интуиция подсказывала, что их ожидают боевые действия: недаром Рассказов переехал из отеля так неожиданно и секретно и уделил столько времени охране. Раньше он этим никогда не интересовался, полностью доверяя своему начальнику службы безопасности.
Для наблюдателя, на всякий случай оставленного Хиксом, этот внезапный отъезд был полной неожиданностью. Спохватился он поздно. Тут же позвонил в Париж и доложил, что потерял Рассказова и его команду. Хикс, задав ему выволочку, приказал перелопатить весь Нью-Йорк, но найти Рассказова и сразу же доложить ему лично. Понимая, что ехать всей командой в Нью-Йорк при данных обстоятельствах было бы бесполезной тратой времени, он дал ребятам отбой и отправился к Третьему члену Великого Магистрата, превозмогая страх.
К его бесконечному удивлению, тот воспринял сообщение достаточно спокойно. Рассказов ведь не дурак, чтобы бросить Ордену открытый вызов. Третий член Великого Магистрата очень скрупулезно изучил все материалы и более всего изумился тому, что Бахметьеву, оказывается, удалось в свое время сделать подполковника КГБ Рассказова членом Великого Братства. И он долго не мог понять, почему Рассказов неожиданно восстал против своего благодетеля, но, сопоставив факты, сразу же понял, что причиной тому было роковое участие Двигубской.
Нет, в открытую борьбу с Орденом Рассказов вряд ли вступит. Скорее всего постарается уйти на дно и выждать. Единственное, что оставалось непонятным Третьему члену Великого Магистрата, — почему Рассказов не возвращается в Сингапур, где достать его будет намного сложнее, чем в любой другой стране? Что-то держит его в Нью-Йорке. И это «что-то» настолько важно для него, что он плюет даже на безопасность и подвергает свою жизнь огромному риску. А что может послужить сильным стимулом для русского человека? Только три вещи: женщина, азарт и деньги! Женщину он потерял, с азартом у него пока проблемы из-за ранения. Остаются только деньги, основную долю которых Рассказов получает в наркобизнесе!
И вскоре, надавив на определенные рычаги, Третий член Великого Магистрата сумел прояснить картину, получив информацию о великой наркосделке.
«Ну и аппетиты у вас, господин Рассказов! — промелькнуло в голове у Третьего члена. — Уж не для этой ли сделки вам понадобились счета Ордена? В таком случае вас ждет огромное разочарование: продавцы никогда не сбудут такую партию товара, если Орден будет против!» — Он злорадно усмехнулся: в свое время именно с его подачи Орден подмял под себя довольно внушительную часть наркобизнеса. Такая огромная сделка, конечно же, не могла ускользнуть от недремлющего ока Великого Ордена.
Ладно, никуда Рассказов не денется и при первом же контакте с продавцами его местонахождение нетрудно будет определить…
— Успокойся, Хикс. Тренируй свою команду и готовься в любой момент вылететь в Америку! — задумчиво проговорил Третий член Великого Магистрата и мрачно уставился в даль.
Хикс поклонился и, пятясь, скользнул в дверь…
Пока вокруг Рассказова установилось временное затишье, над Савелием начали сгущаться тучи. На всякий случай попетляв по городу, чтобы убедиться, что за ним нет «хвоста», он вскоре появился в ресторане «Звезда Востока», присел за стойкой бара, положил рядом с собой в качестве пароля свернутый в трубку какой-то театральный журнал, купленный по дороге, и заказал банку пива.
И надо же такому случиться, что в этом же самом ресторане оказался изрядно подвыпивший Минквуд, стремящийся залить алкоголем свое отвратительное настроение: уже несколько недель его «любимая Лариса» отказывалась от встречи. Наверняка, бортонула его из-за того самого ублюдка, который увел ее у него из-под самого носа в день сдачи вступительного экзамена в университет.
Опрокинув очередную порцию виски, Минквуд засмолил сигарету и, нервно постукивая в такт музыке, доносившейся с экрана телевизора, зло осмотрел присутствующих. Савелий сидел у самой стенки бара, в метрах пяти от Минквуда. Скользнув по нему взглядом, Минквуд отвернулся, чтобы взять стаканчик, и вдруг хмель словно ветром сдуло: ОН! Этот сучонок спокойно сидит и дует свое мерзкое пиво, когда он из-за него места себе не находит! Ну нет, теперь ему не уйти! Опрокинув в рот виски, Минквуд бросил на барную стойку двадцатидолларовую купюру и направился к выходу.
Савелий тоже обратил на него внимание. Нет, он, кажется, ни разу его не видел, но заметил, что незнакомец проявил к нему интерес. Впрочем, мужчина внезапно и странно исчез.
А Минквуд, выйдя из бара, плюхнулся в свою машину и быстро набрал номер папочки своей любимой, Комиссара полиции Нью-Йорка.
В это время Алекс Уайт кричал на своего помощника, сунувшегося было к нему подписать какие-то бумаги. Этот крик был таким неожиданным, что привычный гомон в комнате Комиссариата мгновенно стих и воцарилась тишина.
Взглянув на побледневшего помощника Комиссара, молодой лейтенант с заклеенной переносицей ободряюще заметил:
— Не переживай, Грант: у всякого могут быть тяжелые дни!
А Комиссару хотелось не только кричать, но и рвать на себе волосы: он держал в руках пакет, в котором лежали фотографии его любимой девочки. Снимки были столь фривольно-омерзительны, что смотреть было невыносимо. В пакет было вложено и небольшое послание: если ему не хочется увидеть эти фотографии во всех центральных газетах и журналах Америки, писал неизвестный подонок, то ровно в семь часов вечера ему необходимо набрать указанный номер и произнести одно слово: «согласен». После чего с ним свяжутся по домашнему телефону. Алекс Уайт тут же обнаружил, что ему сообщили номер уличного автомата в Чайнатауне.
Первым порывом было послать туда полицейских и захватить шантажиста. Но немного подумав, он понял, что это может оказаться весьма неблагоприятным для дочери. Нет, девочку никак нельзя подвергать риску. Единственный разумный шаг — согласиться на его условия и попытаться выкупить эти негативы и снимки. Он был довольно опытным полицейским, прошедшим через постовую службу, работу в отделе убийств; затем получил лейтенанта, а потом возглавил участок в престижном районе Нью-Йорка. Через его руки проходили разные запутанные дела, в том числе и связанные с шантажом. И он прекрасно понимал: чем выше общественное положение того, кого шантажируют, тем больше аппетиты у того, кто решился на шантаж. А тут речь шла о шантаже самого Комиссара…
Уайт решил не торопиться. Он позвонил по указанному номеру ровно в семь вечера и сразу же, произнес:
