к Ксении Альбертовне. — Неделю. Думаю, за это время я решу некоторые вопросы. И займусь перевоспитанием отца.
На мою последнюю фразу плотоядно хмыкнул Игорь в тёмном углу сознания.
— Ты-то сам как? — обратилась ко мне тётка враз потеплевшим голосом. — А то всё о проблемах, да о заботах. Хорошо отдохнул-то? Как себя чувствуешь?
— Если под отдыхом подразумевается круиз, то недоотдыхал, — сказал я, намекая на то, что меня с него сдёрнули, но потом махнул рукой, вспомнив, что икра в меня уже не лезла. — А вообще решил свою, младшую ветвь основать.
— Ого! — у тётки широко открылись глаза, и Светка, забыв на мгновение, как выглядит, высоко подняла голову. — Это же здорово! Будешь сам по себе! Не зависеть от этого… — она скривилась и уронила голову на грудь.
— Да, — согласился я, чувствуя всплеск эмоций по отношению именно к Игорю. — Только вот мне потребуется своя фамилия. Я хочу её расширить и стать Озеровым-Тумановым. Но для этого мне нужно разрешение главы рода Озеровых. Как думаешь, получится спросить?
— Я обязательно спрошу у папы, — пообещала Ксения Альбертовна. — Только… — она замялась, а затем посмотрела мне прямо в глаза. — Не знаю, когда это будет. Ты должен понимать, что светлые дни у него бывают нечасто, а в последнее время всё реже и реже. Но я обязательно узнаю, обещаю, — и повинуясь внезапному порыву, она протянула ко мне руку и погладила по голове.
Я не отпрянул, а задумался. Она же спохватилась и отдёрнула руку. Светлана же сделала вид, что ничего не видела.
* * *
В дом отца я вернулся уже глубокой ночью. Ситуация усложнялась тем, что я совершенно не знал, где моя комната, где там душ и свежее бельё. Поэтому попросил провести меня Игоря.
И очень сильно удивился, когда увидел, что он направляется к двери, расположенной под лестницей.
«И что там? — поинтересовался я, полагая, что услышу про какой-нибудь гардероб, или что-то в этом духе. — Надеюсь, не склад с вонючими носками?»
«Нет, — ответил он с грустной улыбкой. — Там наша комната».
«Ну, знаешь ли, это уже полный Гарри Поттер, — ответил я, вспоминая одну книжку из другого мира. — Не пойдёт, однозначно».
«Кто такой Гарри Поттер? — спросил меня Игорь, и я пожалел, что в этом мире, где магия в порядке вещей, такая книга просто не сможет стать популярной. — Тоже бог?»
«Ну, нет, — засмеялся я, полагая, что это была бы хорошая шутка. — Волшебник из книги, принадлежащей миру, где нет никакой магии».
«Ого, а как же они там живут? — спросил меня Игорь, полагая, что я его разыгрываю. — На одних артефактах?»
«Скучно, мой друг, очень скучно, — ответил я, осматривая дверь. — Так что туда мы точно не пойдём. Что у вас тут есть, рассказывай. Икра: чёрная, красная?»
«Ну, максимум, могу найти баклажанную, — тихонечко произнёс Игорь. — Или кабачковую».
«Странно, никогда не видел, как баклажаны мечут икру, — я твёрдо знал, что не хочу оставаться ночевать под этой крышей. Если бы не пообещал проучить отца, был бы уже на пути в Монако. — Шампанское?»
«Самогон».
«Девочки из Мулен-Руж? Балет?»
«Доярки из ТФХ, — ответил он мне уже с таким азартом, словно мы с ним в теннис играли. — Но и с теми ещё договориться надо».
«Это ты куда меня сейчас послал?»
«В Тумановское фермерское хозяйство, — едва сдерживая смех, ответил мне Игорь. — Как видишь, в нашей глуши с развлечениями не очень».
«Ну… а море хотя бы есть какое-нибудь? — практически в полном отчаянии спросил я. — Сауны?»
«М-м, — ответил мне Игорь таким голосом, что я даже приободрился. — Есть пруд и русская банька. Погнали, тебе понравится».
Говорил он с таким энтузиазмом и воодушевлением, что я повёлся на этот развод, как молодой, зелёный божок.
Глава 10
Сознание возвращалось ко мне частично и толчками. Словно кто-то играл кусками моего разума, как костяшками домино.
Глаза открываться отказывались категорически и слишком остро реагировали на свет и белый потолок над головой. В рту было настолько сухо, что язык не ворочался.
В голове было тяжело. И гудело. Словно туда поместили вечевой колокол и теперь били в него кувалдой.
Наконец, один глаз у меня открылся, и им я увидел улыбающуюся физиономию Антона Павловича Жданова. Вместе с созерцанием его лица у меня в сознании и ещё кое-какие моменты встали на свои места.
— Не думал, что вы по мне настолько соскучитесь, — проговорил врач, поднося мне ко рту какую-то трубочку. Я сжал её губами и потянул в себя жидкость.
Боги! Что это был за нектар! Вкус немного терпкий с лёгким цитрусовым послевкусием. Но это всё ерунда, главное, что он за секунду снял с меня всю тяжесть и боль, оставляя приятную лёгкость.
— Что со мной случилось? — спросил я его, когда смог остановиться и не пить тонизирующую жидкость. — Опять покушение?
— Если судить по состоянию вашей печени, то покушение это было со стороны самопального спиртного, — рассмеялся врач, жизнерадостно скаля зубы. — Я честно говоря, вообще не понимаю, как вы выжили после такого количества. Молчу уже про всё остальное.
— А что остальное? — я лежал на подушках, не в силах даже поднять голову, хотя силы постепенно возвращались ко мне. — Было что-то ещё? И давайте уже на «ты», пожалуйста.
— О! — Антон Павлович, всё ещё улыбаясь, закатил глаза, а затем с сочувствием посмотрел на меня. — Ещё вы вчера… хорошо, ты. Ещё ты вчера, судя по всему, хорошо попарился в бане, после чего посетил доярок… или они тебя. А затем, — он не смог подавить смешок, но прикрыл ладонью рот, — зачем-то потащился к жене кузнеца.
— Кузнеца⁈ — я широко открыл глаза, так как, если что-то из предыдущего я мог отрывочно и фрагментарно вспомнить, это вообще вылетело из моей головы. — Какого ещё кузнеца?
— Нашего. Какого ещё? — развёл руками Жданов, словно это являлось само собой разумеющимся. — Впрочем, возможно, была и лошадь. Но тогда, — он снова хохотнул, — я вообще отказываюсь что-либо понимать.
У меня в голове зрело предположение, что передо мной очень необычный целитель. Очень могло быть, что он даже не чистокровный
