— Никто меня не держит, — ответила по-английски Гали. — Это мои друзья. А этот человек, — даже в полумраке фактории было видно, что она покраснела. — Спас мне жизнь.
— Но ведь они сожгли вашу ферму и надругались над детьми, — бармен также перешёл на тот язык, что понимали все. Вопрос, похоже, он задал не для Гали, а для мужчин.
— Опустите пушки, парни, — Джек поднял пустые руки к плечам. — Мы не хотим никому причинить зла. И тем более, мы не жгли ферму.
— Врёт! — сказал тот, что смотрел в крошечное окно, больше похожее на бойницу. — Это они. Снаружи стоят ещё двое и баба. Всё, как говорил тот торговец.
— Так нас обманули, и твоя ферма не сгорела, Галиолали? — осторожно спросил бармен. Он положил на стойку обрезанный по цевьё дробовик и вновь неприязненно посмотрел на непрошенных гостей.
— Сгорела.
Дальше диалог продолжился на их языке, и Джек лишь переводил взгляд с одного говорящего на другого, пытаясь по жестам и мимике разобрать незнакомую речь. Наконец, присутствующие опустили оружие. Напряжённость в атмосфере исчезла. Бармен внимательно оглядел Олега и неожиданно спросил:
— Так говоришь, их было двадцать?
Кулик укоризненно покачал головой.
— Я ничего не говорил. К сожалению, я приехал слишком поздно. Иначе не только сказал бы их число, но и подарил головы. А если ты решил назвать меня лжецом, то пойдём, выйдем на воздух, посмотрим, кто из нас прав.
Галиолали торопливо шагнула вперёд, закрывая собой Злобного.
— Он вообще ехал не к ферме, — торопливо сказала она. — Эти люди ищут белую девочку. Вот эту. Покажите ему, мистер Рэд, — женщина нетерпеливо потянула Джека за полу куртки.
Жора, не поворачивая головы, оглядел помещение и окончательно успокоился. Никто из посетителей не смотрел волком. Двое вообще отошли к развешенным на стене сбруям и что-то негромко обсуждали на своём языке. Он вынул фотографию Консуэло и положил на стойку. Бармен, прищурив левый глаз, долго разглядывал картинку. Затем вытер руки о расшитый индейским узором передник, поднял фото и зачем-то посмотрел его на свет. Положил обратно и чуть двинул кончиком пальца, выравнивая по ему одному видимой линии. Опёрся на локти и с хитрым прищуром уставился на Джека.
— Может быть, вы действительно ищете эту девочку. А может быть и нет. В любом случае, не пристало окла хома из чокто помогать бледнолицему, — лениво растягивая слова, проговорил он и улыбнулся.
— Я не смогу тебя убедить, Олений Рог? — Галиолали вплотную придвинулась к стойке и выпятила грудь.
Бармен нарочито пренебрежительно мазнул взглядом по представленным прелестям и вновь посмотрел на Джека.
— Даже если сюда явится сама мадам Бартольди, бросив остров Бедлоу. Даже ей не удастся убедить гордого чокто.
Джек порылся в кармане, вытянул пару золотых монет в десять долларов с изображённой на них головой статуи Свободы. С характерным стуком придавил их обе к стойке и вопросительно посмотрел на хитрого индейца.
— А две мадам Бартольди смогут убедить Оленьего Рога?
Злобный раскатисто хохотнул и одобрительно хлопнул друга по плечу.
Через полчаса друзья с удивлением смотрели на аккуратно уложенную нитку рельсов.
— Олений Рог сказал, идти вдоль железной дороги на север, пока не доберёмся до городка из кипу. — Галиолали совершенно по-русски сложила руки под грудью и ткнула носком рельсу.
Африка сделал пару шагов вперёд и картинно указал на пути.
— Меня терзают смутные сомнения, — сказал он, явно пародируя Ивана Васильевича Буньшу. — Уж не из-за этих ли рельсов нам пришлось дружною толпою толкать паровоз? — Он пару раз пнул сапогом рельсу, и та отозвалась с еле слышным звоном. — Индейская железная дорога. Звучит как начало анекдота.
— Однако, нам нужно идти как раз вдоль неё, — перевёл тему Джек.
— Что-то на своих четырёх не очень хочется, — пробурчал Злобный.
— Да кто бы спорил. На поезде всяко приятнее. И машинисту потом ручкой так махнуть: «Шеф, у тех вигвамов тормозни». — Африка сделал умильную мордочку и махнул ручкой. — Вот только нет здесь поезда, Злобный. Бармен на чистом английском сказал, что дорога — вот она, пожалуйста, а паровозов нету. Так что… — он встал в картинную позу и выдал приятным голосом: — По ту-ундре-е! По железной доро-оге-е! Где мчится по-оезд «Оклахома-Техас».
Дорога оказалась уложенной очень неплохо. Холмики, где надо — срыты. Под шпалами подложена неплохая подушка из щебня. Жора не считал себя специалистом, но навскидку ему казалось, что, к примеру, тот поезд с цирком дорога вполне бы выдержала. Построена со знанием дела. Например, они прошли уже больше десяти миль и повсюду деревья были срублены метра на три от рельсов, образовывая полосу отчуждения. А в обоих местах, где пути пересекали ручьи, под шпалами на манер мостов оказались уложены толстые стволы.
Солнце уже собиралось нырять за горизонт, когда он заметил короткие взгляды, которые время от времени бросали остальные члены группы. Жоре понадобилось больше пары секунд, чтобы понять, что к чему.
— Давайте присмотрим место для привала, — предложил он. — Похоже, нам ещё долго рельсы шагами мерить.
— Наконец-то, — буркнул Злобный.
— А давайте вон там, под скалой. — указал Африка.
Твид кивнул и добавил:
— Она нам хорошо прикроет тыл.
Жоре было неуютно. Вновь уже знакомое ощущение пристального взгляда в спину. Не один раз уже такое было, и всегда это чувство спасало ему жизнь. То от пули замаскированного снайпера, то предупреждая о засаде. Он кинул взгляд на Злобного. Друг ответил коротким кивком. Сицкий прицепил на пояс верёвку и полез на скалу. На высоте где-то пяти метров он видел выступающую площадку. Забрался, осмотрелся, но ничего необычного, кроме их собственного костерка в полуметровой яме не заметил. На всякий случай привязал верёвку к выступающему камню и уже по ней спустился вниз. Если придётся подниматься с винтовкой, будет проще, чем просто по камням.
А в самый разгар ужина начался штурм. Тревожное ожидание не покидало Рэда и Злобного, а от них без слов предалось остальным членам группы. Твид и Африка сели есть, положив рядом Винчестеры, женщины укрылись в фургоне. Джек достал верного «Мышонка» и ссыпал в карман патроны. И тут началось.
Сначала из близких деревьев долетело то самое «У-лю-лю-лю!», подкреплённое стрелой. Стрела вонзилась в бок фургона и колыхалась в неверном свете костра. С той стороны их не должно быть видно, только фургон и лошади метрах в двадцати, так что стреляли не прицельно, скорее предупреждали. Злобный вопросительно глянул на командира. Джек мгновенно указал на себя, затем на скалу. Двумя пальцами на сослуживцев, сложил их вместе и вопросительно поднял бровь. Злобный мотнул головой. Ткнул себя в грудь и проплыл ладонью в сторону леса. Перевода не потребовалось. И так ясно, Африке и Твиду указал держать оборону. Сам займётся любимым делом — попрётся в тыл врага. Плохо, что один, но Рэд за ним сверху присмотрит.
