я обняла Иру за плечи, — даже юбка не помялась.
— И не говори. Всё каким-то чудесным образом решилось. Мы получили страховку за дом. И с Витей всё наладилось. Я даже боюсь об этом говорить, чтобы счастье не спугнуть.
Я была искренне рада за Иру. Витя на самом деле был хорошим мужем.
— Не бойся и тогда не спугнёшь.
Мы попрощались. Договорились встретиться на выходных, если наши мужчины будут свободны и согласятся. Наши мужчины. Да. Кто бы мог подумать ещё месяц назад, что жизнь так изменится.
Я забежала в магазинчик у дома, здесь продавались вкусные эклеры, Саше нравились с шоколадной начинкой. Купила ему парочку, чтобы порадовать, и отправилась домой.
В квартире стояла тишина. Я зашла в гостиную, заглянула в комнату. Саша спал на кровати, лёжа на животе, и мерно посапывал. Васька устроился на его спине. Я присела рядом, сердце зашлось от нежности к нему. Густые ресницы лежали на щеках, волосы взъерошились. Лицо было спокойное, морщинки разгладились, и он стал выглядеть моложе, словно вернулись в прошлое.
— Васька брысь. Это мой Саша.
Кот неохотно освободил своё насиженное место, я положила руку Саше на спину. Сначала поглаживала легонько, потом забралась под футболку. Горячая кожа обожгла ладони, прошлась пальцами вдоль позвоночника вверх, опустилась вниз, слегка прищипывая кожу. Замерев на секунду, на пояснице оттянула пояс джинс и скользнула по упругим ягодицам.
Саша заворочался и перевернулся на спину.
— Можешь то же самое и спереди сделать, — сонно пробормотал он.
Меня не надо было просить дважды. Ширинка уже оттопыривалась довольно заметно. Джинсы натянулись, и я с трудом просунула руку под резинку.
— Ого, какой горячий, — шепнула я и посмотрела на Сашу.
— Всё для тебя, чтобы твои изящные пальчики не замерзали.
Я вынула руку, села на ноги Саши сверху и принялась расстёгивать тугую пуговицу, которая никак не хотела поддаваться.
— КСтати, что там насчёт Славы?
— Ты серьёзно хочешь сейчас поговорить об этом? — я подняла бровь.
— Ты можешь не останавливаться и вкратце рассказать, — Саша согнул руки в локтях и подложил ладони под голову.
— Ну хорошо. Слава предложил провести интервью с его босом, чтобы вывести того на чистую воду. Там замешаны крупные деньги.
— И как это касается тебя и вашего развода?
— Ну, как я поняла. Слава не хочет мелькать в этом деле, а для меня это отличный репортаж для канала.
Саша смотрел на меня серьёзно, улыбка сползла с его красивых, полных губ.
— И-и? — протянул он, когда не услышал продолжения.
— Дала тебе время повозмущаться. А то Ира уже подозревает меня в умственной недостаточности.
— Хочется верить, что ты сама всё понимаешь и уже что-то выяснила.
Пуговица, наконец, поддалась и я медленно потянула собачку на себя.
— Понимаю. Ещё до развода Слава рассказывал, что никогда не полезет в бухгалтерию, ему и своих документов достаточно. А теперь он говорит мне, что нашёл документы подтверждающие махинации в отмывании денег. Для чего он полез туда? Мне кажется, здесь что-то нечисто. Да и откуда такое великодушие?
Саша сел и перехватил мою руку.
— Алиса, не лезь туда.
— Почему? Тебе не нравится, как я его ласкаю?
— Нет. Я не об этом. Не лезь в те дела и документы. Я сам разберусь. И Славе напиши, что отказываешься. Я надеюсь, ты сможешь прожить без его общения.
— Могу, конечно.
— Тогда тем более не лезь. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Саша, там ничего опасного. Просто поговорю с одним человеком, чтобы подтвердить мои опасения.
Саша нахмурился, привычная складка залегла на лбу между бровями.
— Ты меня слышишь? Не общайся со Славой, трубку даже не бери. Здесь, как ясный день схема вырисовывается. Он в очередной раз подставит тебя и вряд ли пожалеет. Сама подумай, на носу раздел имущества. А если ты будешь причастна к этим разборкам, а ты будешь причастна, если согласишься провести интервью.
— Саша, я всё понимаю. Но разобраться надо. Понимаешь?
— Нет, не понимаю. Вообще, не понимаю твоей логики.
Глава 38
Я всегда была вспыльчивой. Вот и сейчас вместо того, чтобы спокойно ответить или отсчитать хотя бы десять секунд, чтобы успокоиться, я сразу вспылила.
— Ну и не понимай. Сама разберусь, — я соскочила с ног Саши и пошла на кухню. Мне ужасно хотелось выпить чаю. Саша последовал за мной.
— Алиса, я вроде бы тебе довольно понятно объяснил, к чему это может привести. Я тебе не враг, а просто хочу помочь.
Он остановился у стола и упёрся бедром в него.
— Спасибо за заботу, но я как-то ведь справлялась без тебя.
— Я поражаюсь твоей легкомысленности.
— А я твоему снобизму. Хотя я думала — это ты у нас рисковый парень.
— Рисковать можно, когда уверен в своей победе.
— О, так это много объясняет.
Я развернулась к Саше лицом, злая усмешка искривила мои губы. Вызывающе посмотрела на него и села с кружкой за стол. Глаза Саши зажглись недобрым огнём.
— А может, ты просто мазохистка? И тебе нравится, как об тебя вытирают ноги.
— Что? — мозг лихорадочно искал самые сочные эпитеты, чтобы тоже сделать больно, так же как он мне. — То что мы с тобой просто трахаемся не даёт тебе никакого права указывать, что мне делать.
— Просто трахаемся? — он изогнул бровь и скрестил руки на груди. — Ясно.
— Ну слава богу, а то вдруг ты думал, что между нами что-то большее.
С минуту мне казалось, что ещё секунда и мне по лицу прилетит оплеуха, но я продолжала упрямо смотреть в глаза Саше. Внезапно он резко развернулся и ушёл в комнату. Я осталась одна. Отхлебнула пару раз из кружки. Чаю уже не хотелось, я продолжала сидеть, не зная, что делать дальше.
Да, наверно сболтнула лишнего, но не извиняться же мне за это. Он тоже был груб. Оставаться в его квартире сейчас, казалось, не самым уместным. Мне показалось, что даже стены были настроены против меня. Я посидела ещё пятнадцать минут, но Саша молчал и не пытался со мной заговорить.
Самым лучшим решением в этой ситуации я посчитала просто уехать, будто всё неожиданно закончилось.
Я прошла в коридор, обулась и вышла. Дура? Дура. Согласилась я сама с собой. Пока ехала в лифте, моя личность разрывалась на две части. Одна хотела вернуться и извиниться, сказать, что наговорила глупостей и на самом деле люблю его. Другая же половина занудно давила на мои желания. Я давно уже хотела отплатить Славе той же монетой. Он всегда недооценивал меня. Считал, что
