брюках, что ли, ездить? Тем более, нашему спецотделу форма не полагалась.
С делом нас ознакомил дядечка лет сорока с трехдневной щетиной и залысиной на макушке – майор полиции, Николай Петрович. Мы с Ником полистали выданные бумаги, почитали протоколы с рапортами. Погибшими оказались двое мужчин, оба полных. Один – двадцатидевятилетний Федоров Максим, второй – тридцатипятилетний Жихарев Артемий. Я вздохнула. И раскинула карты, поглядывая на фотографии их мертвых тел. Лежали, они, конечно странно. У Жихарева изо рта вытекала какая-то зеленоватая пена, а у Федорова были жутко закатаны глаза и высунут язык. Ну и мерзостей я на этой работке насмотрюсь.
– Ну? – поторопил Николай Петрович.
Я недовольно на него посмотрела. Ник похлопал майора по плечу, и потянул на выход.
– Ей нельзя мешать, – услышала я, когда они выходили из кабинета.
А карты выдавали вот что. Смерть насильственная, от наркотиков. Но это я итак знала. Кто убийца? Конкретно, естественно, карты не знают. Говорят, убийца – паж жезлов. Молодая девушка или парень, должно быть, светловолосый, может рыжеватый, с яркими глазами. А может, карты показали не внешность, а характер? А может вообще знак зодиака?
Выходила я из кабинета недовольная.
– Ну? – вновь повторил майор.
Я озвучила ему свои мысли. Он недовольно скривился. Наверное, думал, что ведьма ему сейчас прямо все выложит и еще нарисует портрет убийцы! Я поджала губы.
– Значит, едем в морг? – спросил у меня Ник.
– Придется…
– Езжайте, – разрешил Николай Павлович. – Я сейчас им позвоню, предупрежу. Надеюсь, вернетесь с чем-то более подробным.
Я закатила глаза, ничуть не стесняясь того, что майор это видел. Но он проигнорировал мое недовольство.
– Сначала мы поедем в ту баню, на место убийства, – решила я. Все-таки морг – не самое приятное место.
Майор кивнул.
Баня оказалась двухэтажная, обделанная деревянными панелями медно-коричневого цвета. Мы с Ником вошли внутрь. Я огляделась. Уютненько. Все деревянное, и даже стойка ресепшн. Но только ее, в отличие от внешней и внутренней отделки стен, декорировали спилами бревен.
– Здравствуйте, – улыбнулась девушка за стойкой. На ее бейджике было написано «Мария».
Ник молча достал удостоверение. Мария помрачнела. Я же решила проявить вежливость, и прежде чем предъявить свое удостоверение, поздоровалась.
– Место, где погибшие лежали, вы не трогаете? – спросил Ник.
– Нет.
– Проводите нас туда.
Мария проводила. Мы прошли через раздевалку. Вышли в комнату с небольшим бассейном.
– Вон там, – Мария указала на одну из дверей.
На двери действительно была приклеена надпись «Опечатано». В соседней же парной кто-то громогласно смеялся.
– Там люди? – спросил Ник.
– Конечно, ведь наша баня работает. Это отделение «люкс». Парные можно арендовать. Также у нас есть общее отделение.
– Значит, те двое арендовали парную? – уточнила я.
Мария кивнула.
– И никто не мог сюда войти? Из чужих?
– Никто. Но и из работников никто не входил, наши ДНК проверяли.
Я поглядела на углы комнаты. Камер нет. Понятно, почему это «висяк». Кажется, что никто туда не входил? Ан нет. Убил же кто-то Федорова и Жихарева!
– Ник, открывай, – сказала я.
– Ты точно готова?
Как мило. Переживает за меня. Конечно, ведь за дверью могут оказаться души убитых. Я сжала руки в кулаки, прикусила верхнюю губу и сказала весьма неуверенное «Да».
Мария с нами не пошла. Она направилась работать. И по дороге позвонила хозяину бани. Кстати, было бы интересно с ним пообщаться. Вдруг он что-то знает?
Входила я с осторожностью. Ник включил свет. Я прищурилась. И напряглась. Посреди парной стояли двое мужчин. Вернее, их души. Печальные лица, а еще – ни грамма одежды!
– Они здесь, – прошептала я Нику.
– Значит, морг отменяется. Крепись, Ада! Если что – я с тобой.
Думала ли я, что после моего последнего ритуала страх перед сущностями и мертвяками пройдет? Да. Прошел ли он? Нет! Казалось, что он возобновился с новой силой. Ощущение чего-то потустороннего давило на плечи и будто бы вжимало в землю. Я сглотнула. Противясь этим ощущениям и страху, выпрямилась. Было ощущение, что мертвяки меня вообще не замечают. Глядят в пустоту. Равнодушные.
– Господин Федоров, господин Жихарев, – произнесла я.
Ноль реакции. Неужто все духи, тело которых умерло из-за наркотиков, такие?
– Ник, когда они померли?
– С неделю уже, наверное, – ответил напарник. – Что они делают?
– Стоят. Молчат. Обычно мертвяки жаждут, чтобы им помогли. А эти какие-то… странные.
– И что делать?
Я вздохнула. Что делать, что делать? Не знаю! Но, может, получится поймать видение? Прикрыла глаза. И опустилась на нижний ярус полока[3]. Нет, не то. Выше… Как он сидел? Полулежал. Рука на пузе, одна нога лежит на верхнем ярусе полока, вторая стоит на нижнем. Я уже, уже чувствую тот день. Уже погрузилась в энергию того дня. Осталось дожать. Но что-то мешает. Я недовольно открыла глаза, возвращаясь в реальность. И уставилась на Ника. А возле него вдруг оказался какой-то мужчина армянской наружности.
– Это хозяин бани, – сразу оповестил Ник.
– Шапка на трупе была ваша? Или он с собой принес?
– Наща. Но ее ващи забрали, – с акцентом произнес хозяин.
Я повернулась к Нику. Приподняла брови.
– Привезти? – деловито спросил он.
– Да.
Я решила не ехать с напарником. Подожду его здесь. Заодно, может, получится как-то поговорить с мертвяками?
– А вы ведьма, да? – поинтересовался хозяин.
– Ведьма.
– Как зьвать?
– Ада.
– Я Гагик. А не молодая вы для ведьмы, а?
Я улыбнулась:
– Ведьмами рождаются. А сейчас, помолчите, пожалуйста. Я пытаюсь поговорить с духами умерших.
– Чего? – обалдел Гагик. – Дущи зьдесь?
– Здесь, – кивнула ему на мертвяков. – Не пойму, в чем причина, но они молчат, как воды в рот набрали. Они немые, что ли, были?
Вопрос я задала риторический, от отчаяния, и ответа не ждала. Но что услышала в ответ от Гагика, повергло меня в шок.
– Немые, да.
– Серьезно? Так вот почему они молчат! И почему я не учила язык жестов? Хотя не знаю, могут ли души языком жестов общаться. Остается надеяться на мое видение. Если Ник привезет мне банную шапку Жихарева, все должно получиться.
– И дущи уйдут?
– Не уверена. Все-таки смерть у них была насильственная. Если я найду убийцу, они могут упокоиться. А
