Итак, допив веселый напиток, и вдоволь насмеявшись, с острыми шуточками в адрес виновника внезапного позитива, мы продолжили сидеть на полу, просто пялясь на Грома, окно, Петрушу… Странное было ощущение. Ситуация тоже необычна. Будто старые добрые друзья, встретившись спустя много-много лет. Да еще какие. Абсолютно из разных «миров» и с таким же смыслом жизни. Со своим секретом и выгодой.
– Несс? – произнес Мэл, прервав ход моих мыслей.
– Что?
– И все-таки, как ты тут оказалась?
Я не сразу ответила. Не потому, что не хотела, а потому что рассказывать то, что сама в некоторых моментах не понимаешь, смысла не видела.
– Меня тетка воспитала, – начала я без особого энтузиазма. – Все надеялась, что из меня вырастит человек, но чудо не свершилось. Мать бросила, когда я первый раз перевоплотилась в соседскую девчонку в песочнице. Мне тогда шесть стукнуло. Как сейчас помню ее белокурые кудри, кристально-голубые глаза и я – невзрачная черноволосая с обычными – карими. Не знаю, что тогда нашло, но видимо я так захотела стать ею, и мое желание было настолько сильным, что через мгновенье на детской площадке появился двойник, – мои губы растянулись в ироничной улыбке. – И не замеченным это, разумеется, не осталось. Под охи, ахи, крики родительниц мать меня в охапку и бегом домой. Жили мы тогда в хрущевке на шестом этаже вместе с тетей Катей – сестра ее. И когда зашли домой первое, что я увидела это наши часы, которые указывали на шесть часов вечера. Возможно, я не обратила бы на них внимания, если бы не матушка. Она несколько раз повторяла эти цифры. Все говорила и говорила, а я тихонько сидела в своей комнате, не догадываясь, что мой внешний вид даже отдаленно не соответствует несколькими минутами раннее. Вот под такой фон долгого и упорного убеждения в адрес тетки – ребенок демон, от него надо избавиться я уснула. – Я перевела дыхание и продолжила. – Утром, «понимающая» и главное «заботливая» матушка собрала вещи и навсегда исчезла из моей жизни. А мы с теткой переехали в загородный домик, подальше от города и поближе к пейзажным декорациям.
– Что было дальше? – спросил Мэл, когда я замолчала.
– Дальше…а дальше, как в сказке, – ответила я, зафиксировав взгляд на одной точке светлого ламината. – Перевоплощение стало для меня игрой. Видели бы вы лицо тетушки, когда она в очередной раз, заходя на кухню или в спальню, вместо племянницы встречала мини версию каждой знаменитости, которую печатали в журнале или в газете. Конечно, ей это не нравилось, но против природы не попрешь, и попробовав раз, остановиться уже не могла, да и не хотела, ведь это было так весело. Но только в домашних условиях, такого было условие, ради моей же безопасности. Как сейчас помню:
«– В кого угодно, но прошу тебя, Несси, никто, кроме меня этого не должен видеть.
– Хорошо, обещаю… Тетя Кать?
– Что?
– А мама могла?
– Нет.
– Тогда откуда у меня…»
В тот вечер я узнала, про сообщество Дэмор.
– Охотники, – опередил Мэл.
– Именно. Матушка была одной из них. Причем из лучших и пользовалась особыми привилегиями. Убивала жестко, без лишних вопросов и сомнений. Прямо серийный уничтожитель демонов. Этакая бесчувственная особо основательно «промоченная» святой водой. Но однажды в их бравый коллектив поступил новичок, Андрей Каденски. Черноволосый красавец, сильный, уверенный тип с кучей заморочек и с огромным желанием борьбы за равновесие. На пару с матушкой они легко вершили судьбами нечистей. Конкурировали между собой и ненавидели друг друга. Она за высокомерность и павлиную гордость, он за самоуверенность и полное противостояние его эффективным методам. В общем-то, на почве негатива они сошлись. Не от любви до ненависти, а от второго к первому. Тетка рассказывала, что мать всегда предпочитала таких мужиков. В них, говорила, жил наглец и хитрюга, которых она уж очень любила вычислять и выворачивать наизнанку.
– А, теперь понятно, яблоко от яблони, – усмехнулся Мэл.
Не обращая внимания на реплику, я продолжила:
– Только вот сама не заметила, как стала жертвой коварных эмоции и проникающих в самый центр сердца волнующих чувств. Не думаю, что Андрей был демоном. Хотя бы вначале. В Дэмор попадают, как бы это пафосно не звучало, избранные. С самого рождения за ними наблюдают, контролируют каждый шаг и ждут.
– Чего?
– Когда на них нападет инфер. Как боевое крещение, если справишься или хотя бы попытаешься уничтожить, значит, почет и добро пожаловать, если нет, то не повезло. Но показатель избранности для охотника все же не фактор убийства, а само внимание демона. Нечисть выделила его, значит, человек опасен для них. А чем именно Дэмор выясняли потом. Слушай, Мэл, ты же сам все прекрасно знаешь.
– Ну да, некоторые охотники имеют особый дар, вроде твоего, с помощью которого вычисляют вас. Но это, что касается низшего ранга.
– Да, Андрей обладал искусством видеть людей насквозь, будто аквариум.
Мы с Мэлом одновременно посмотрели друг на друга понимающим взглядом, ведь та же способность была у меня.
– Значит это не подарок демона? – спросил он тихо, жестко, слегка нажав на последнее слово.
– Я же говорил, что Несс другая, – вклинился вдруг Ам. Кстати, мою историю он тоже впервые услышал, странно, что только сейчас нарушил молчание.
Сказать, что охотник был в шоке, сказать ничего. Он был в ошеломлении. Смотрел на меня и не мог поверить в услышанное.
– То есть хочешь сказать, что ты еще и наполовину Дэмор? – спросил он, словно выдавил. – Интересно – интересно. А какой дар был у твоей матери?
Мэл повернул голову, продемонстрировав профиль. Но я чувствовала, что внутри него происходила какая-то борьба. Его тело наливалось силой и отстранённой уверенностью в себе. Будто к чему-то готовился.
– Не знаю, – я пожала плечами. – Тетка тоже не имела понятия. Елена – мать, была скрытной женщиной, все способности умело маскировала.
– Что случилось с Антоном? – спросил Мэл, как на допросе.
– Его убила его способность. Когда проникаешь в душу человека, ты открываешь дверь в свою. Это не страшно с низшими демонами, но смертельно, если столкнешься с высшими, что большая редкость. Один из ста. Думаю, Андрей как раз попал на такого. Инфер подчинил его разум, мысли, желания, а потом поселился в теле. Елена быстро раскусила одержимость, но помочь ничем не смогла. Демон был слишком сильный. Антон не справился с ним и ей пришлось его убить… а потом, через известное количество месяцев родилась я.
– Получается, она знала, что носит под сердцем возможного демона, но аборт не сделала, почему?!
Мэл призадумался.
– Может любовь и надежда?! – робко предположила я вслух.
– Возможно, – протянул он в ответ и посмотрел на меня так, будто я сказала очень важную фразу. – Материнская любовь, говорят, штука сильная. И зачастую проявляется уже во время беременности. Мощное чувство нежности, умиления… и жертвенности. Хм… Как хитро.
