Обняв себя за плечи бредет по участку. Запинается, поймав равновесие, идет дальше.
Встаю…
Пока буду бегать одеваться, она слиняет. Распахиваю двери из столовой на улицу. Мы пользуемся ими только летом, когда завтракаем на террасе.
— Рафи? — удивленно.
— Я сейчас.
Выхожу на террасу. Перемахнув через перила, и следом через изгородь, догоняю Цареву, скрывшуюся в темноте за домом.
— Дин! — хватаю за локоть.
— Боже! — подпрыгивает она. — Дагер!
— Привет…
— Ты почему раздета? — оглядываю я ее тонкую кофту.
— А ты? — подозрительно смотрит между полами расстегнутой рубахи.
— И что ты тут делаешь?
— А ты?
— Специально бесишь?
Молча смотрим друг другу в глаза. Мокрые, замерзшие… Как магнитом тянет. Едва не подаюсь порыву спровоцировать опять поцелуй. Дыхание сбивается. Нам бы очень горячо было бы сейчас от этого поцелуя. Но Динка же дурочка, не желает этого понимать.
Ее взгляд скользит по мне вниз.
— Закаляешься? — скептически.
— Ага… С тебя пример беру.
Присаживается на железные ступеньки.
— Дина, зараза такая! — орет ее мать — Ну-ка быстро в дом, иначе дверь закрою!
Дождь усиливается.
— Не пойдешь?
Отрицательно качает головой.
— Позже.
— Реально закроет?
— Может. Но я по-другому зайду.
Оглядываю их дом.
— Как?
— У отца в комнате фрамуга сломана. Можно легко залезть, — пожимает плечами.
— Ты не в себе, что ли? А если ты навернешься? Второй этаж!
— Значит такова судьба! — раздраженно вздыхает она.
— Дина! — орет ее мать.
— У меня альтернативное предложение. Эксклюзивное. Пойдем ко мне в гости.
— Ты что? Нет.
— Да ладно! Ты уже там была, вообще-то.
— Черт… — закрывает руками лицо. — Стена у тебя классная.
— Была. Не хочешь покрасить? — ухмыляюсь я.
— Ты сам нарвался!
— Не буду спорить, — демократично соглашаюсь я. — Пойдем. Серафима тебя приглашает на ужин.
Ее живот урчит, подсказывая мне, что я на правильном пути. Желание кормить эту «военнопленную» достигает неконтролируемого уровня. Беру ее за руку. Настойчиво тяну.
— Я не пойду, Дагер! — шепчет она, упираясь. — Я мокрая… и вообще… поздно уже.
— Время детское. Силой унесу, Царева.
— Дина? — внезапно очень близко раздается голос ее маман.
Динка срывается с места, прячась за угол. Дергает меня следом.
— Вот же тварь какая? — шипит ее мать.
— Серафима Давидовна, добрый вечер! — кричит вышедшей на террасу Серафиме.
— Добрый вечер, Зоя Леонидовна.
— Вы случайно Дину не видели?
Мы пятимся вдоль дома и живой изгороди в сторону темноты. Их участок не освещен, в отличие от нашего.
Шепчемся, стоя в темноте.
— Дагер, ты весь в белом, — с досадой.
— Я же ангел, как ты хотела?
— Опять — спаситель? — скептически.
— Нет, сегодня узкая квалификация — кормитель. «Эй, ты, птичка, летим со мной, там много вкусного!», — цитирую ей старый мультик.
Хихикает. В темноте сверкают белые зубки. И мой прицел опять ловит эту мишень. Хочу поцеловать.
Маман уходит на другую сторону дома, я протискиваю нас через изгородь.
— Да, Раф! Что ты делаешь?
— Это — ролевые игры, Динка! — шепчу ей в ухо. — Побег из Шоушенка, подыгрывай, давай!
Сдавленно хохочет. Ветки цепляются за нас. Треск!
— Оо… Я штаны порвала! — хватается Дина сзади за ягодицу.
— Покажи, — ухмыляюсь я.
— Что еще показать?! — гневно.
— Дина?! — опять приближается голос маман, но уже с другой стороны дома.
Затаскиваю практически силой ее на террасу.
— Быстро в дом! — рассерженно причитает Серафима, накидывая на Динку свой большой палантин с плеч.
Я закрываю двери.
Попалась!
Глава 27. Искуситель Дина
Дожилась! Стою в комнате мерзавца. Одна перед его раскрытым шкафом. И нет, я не решила покопаться в его благоухающим французским парфюмом белье. Он велел переодеться во что-нибудь сухое. Футболка и… Пусть будут вот эти спортивные штаны.
Подкатываю их снизу, потуже затягивая завязки на талии. Волосы обматываю белоснежным полотенцем. Смотрю на свое отражение на фоне его стены со скрипкой.
Офигеть…
Два ленивых стука в дверь.
— Ты все? Можно?
— Можно…
Дагер не смущается, переодеваясь прямо при мне. Мне неловко. Складываю палантин его бабушки, чтобы хоть чем-то отвлечь себя от разглядывания его спортивных икр… широких плеч… И неплохо прокачанной задницы!
Позорница. Еще пощупай подойди! Но, надо признать, тело у него красивое.
Натягивая футболку, встречается со мной взглядами в зеркале. Застывает и медленно обратно снимает через голову. Мышцы на торсе играют.
Провокационно ухмыляется.
— Так оставить? Или штаны тоже снять?
Закатываю демонстративно глаза.
— Прикройся, здесь ни пилона, ни поклонниц.
Смеется, возвращая футболку на место.
— Раньше ты была смелее в признании своих чувств.
— Ничего, кроме чувств не изменилось.
Это я вру, конечно. Мои чувства надежно упакованы и демонстрации больше не подлежат. Да и достаточно ему восхищения от других девочек. От меня не получит. Стою, трясусь, обнимая себя за плечи. Пол у него теплый, с подогревом, а вот в комнате прохладно.
— Погреть? — закусывает губу, стреляя взглядом из-под своих густых ресниц.
— Балкон закрыть!
Улыбаясь, закрывает.
Развешиваю свои мокрые вещи на пустую напольную вешалку. Рафаэль смотрит в окно.
— Надеюсь, завтра тебя не распнут за побег?
— Разберусь. Почему — завтра-то?
Если распнут, то уже сегодня.
— Пойдем, а то остынет все.
Снимаю с волос полотенце.
— Слушай, — поджимаю я губы. — Это неудобно.
