Книга Леди Арт - Дарья Кей

Хелена Арт неожиданно стала появляться на закрытых вечеринках, он даже не сразу поверил. А потом слухов стало больше, они стали интереснее и пикантнее. А теперь, когда до него донесли, что кто-то из Керреллов посмел всерьёз посмотреть в её сторону, Лифу стало вдвойне интересно. Танцы — это ерунда. Но расставаться с девушками, с которыми провёл столько времени! Это не могло быть просто так.

— И как она на это реагирует? — спросил Лиф, прищурившись.

Шерон вскинула брови.

— Никак! Откуда я могу знать? Я не видела их вместе, но я видела… — Она быстро моргнула, и голос её стал глуше, когда она продолжила: — Видела, как он смотрел. Даже если ничего нет и не было, если она ведёт себя как со всеми и всегда, он просто уже не здесь…

— Интересно! — промурлыкал Лиф.

Он уже представлял взгляд Эдварда Керрелла, когда решится на то, на что у того едва ли хватит смелости, и не знал, что манит больше: возможность взять верх над кем-то из Керреллов или узнать, что же представляет из себя принцесса Санаркса. А интересовала она его давно. С того дня, как он впервые увидел, как она танцевала с Филиппом Керреллом, светясь от радости, а потом, прильнув к другому мальчишке постарше, бесстыдно стреляла глазами в сторону пиросского принца, абсолютно к ней безразличного. Тогда, вероятно, у Лифе взыграла ревность, и ему захотелось к Хелене подойти, но даже нетрезвый он смог оценить, что кулак у её кавалера больше мозга.

После этого они с Хеленой не пересекались больше года. Он как-то проехал мимо экипажа Артов и увидел её в окне, но до этой весны не слышал о ней ничего. А теперь возродившаяся шумиха вокруг её имени заставила Лифа всерьёз задуматься о возвращении в Особый круг. Давно он не бывал на выездах…

— Полагаю, это всё, что ты от меня хотел? — спросила Шерон.

Лиф вздрогнул. Он и забыл, что рядом кто-то был.

— Если хочешь, можешь посидеть здесь и рассказать что-нибудь ещё, — пожал он плечами.

Шерон неодобрительно покачала головой, но задумалась.

9

Джонатан выглядел так, будто только что на него свалился по меньшей мере дракон. Он был так поражён и даже напуган, что не обращал внимания на проходящих мимо учеников Академии, которые косились на него с подозрением и оборачивались вслед. Он пошатывался, ловил ртом воздух, а мышцы лица со всем усердием старались выдать хоть какое-то определённое выражение. Безуспешно.

Джон дошёл до комнаты Эдварда, не чувствуя ног, вошёл без стука, закрыл за собой дверь и упёрся лбом в холодное белое дерево. Потом вдруг выпрямился и с улыбкой душевнобольного крутанулся на каблуках. Эдвард, ждавший друга после его «Я тебе такое расскажу!», сказанного срывающимся, нервным голосом, внимательно следил за тем, как Джонатан проходит к креслу и падает в него, не глядя.

Только тогда Джон наконец выдохнул.

— Ты не поверишь… — прошептал он, глядя в потолок и мотая головой. Его глаза светились от переполнявших эмоций и, кажется, даже слёз.

— Ты явно пришёл не за рубином, — заметил Эдвард, не отрывая от друга взгляда.

— Да пошёл ты со своим рубином! Мне казалось, что я умру от остановки сердца, когда услышал…

— Ты жив, ты можешь рассказать, что не так? — Эдвард заёрзал на месте, сгорая от нетерпения. — Что ты услышал?

— Я… — Джонатан нервно засмеялся. — Я впервые облажался так сильно, что от этого хорошо. Словно всё на свои места становится само… Не знаю только, как сказать отцу…

— Да что произошло?! — Эдвард ударил себя по коленям.

Джон посмотрел на него, и взгляд его наконец стал осмысленным, а голос — ровным.

— Помнишь, я прождал Эмили на одном из раутов?

Эдвард кивнул.

— После него ты валялся с воспалением лёгких.

— Это не важно. Просто… Она мне наконец позвонила. Была бледная, что я испугался не на шутку, и… Небо! — Джонатан подорвался и начал мерить шагами комнату. Эдвард обречённо вздохнул и закинул ногу на ногу. Услышать что-то вразумительное от Джона, ему, видимо, было не суждено.

Джонатан то и дело открывал рот, что-то мычал, безуспешно пытаясь начать, а потом снова сел, прикусив губу.

— В общем, она мне позвонила, — повторил он, глядя в ковёр. — И сказала, что в тот день ей стало плохо. До головокружений и слабости. Вызвали врача, и он сказал…

— Да что он сказал, дракон тебя дери?! — выкрикнул Эдвард.

— Что она беременна.

Эдвард раскрыл рот. У него словно выбили из лёгких весь воздух.

— И поэтому ей не давали мне звонить раньше. Потому что зачем сообщать отцу? — Джонатан фыркнул. — Кажется, она это сделала украдкой. Там, наверно, был грандиозный скандал. Я слышал, что мистер Голдштейн — человек старой закалки, к тому же очень строгий. Но я должен буду поговорить и с ним тоже.

— То есть ты уверен, что… — выговорить дальше Эдварду не удалось. Слова казались ужасными и странными. Это, должно быть, ошибка… Какие дети? Даже у Филиппа их ещё не было!

Но Джонатан смотрел на Эдварда, будто тот сомневался в смене сезонов.

— Разумеется! Я точно знаю, что был первым, и как бы…

— И… Что ты будешь делать дальше? — промямлил Эдвард, прижав ладонь ко лбу. Казалось, жар уже у него.

— То, что и хотел! — улыбнулся Джон, снова походя на сумасшедшего. — Теперь, как любой порядочный человек, я должен жениться! И не на какой-то там девице, которую прочит мне отец, а на Эми! И я… Чёрт, как твой брат осмелился сказать отцу, что хочет жениться? Я боюсь, что он меня убьёт, стоит мне открыть рот. Или… лишит наследства. — Глаза Джонатана расширились от ужаса. — Ты дошутился, Керрелл!

Он помрачнел и бросил взгляд на Эдварда, ища сочувствия и поддержки.

— Тогда он тебе точно понадобится. — Эдвард перекинул Джону рубин, тот поймал камень и долго смотрел на него, крутя в пальцах. — Обращайся, если надо. Я куплю тебе любой особняк, какой захочешь.

— Спасибо, — кивнул Джонатан и перекинул рубин обратно, встал, засунул руки в карманы, — только мне он не нужен.

И ушёл, бросив, что ему нужно поговорить с отцом и решить эту ситуацию как можно скорее. Эдвард посмотрел на рубин, на закрывшуюся за Джоном дверь и нервно выдохнул…

* * *

Джонатан ждал возвращения отца, как казни. Мать выслушала его, качая головой, и с сочувствуем пожелала удачи, но, кажется, сама в неё особо не верила, и Джон слышал, как с губ её срывались молитвы к небу. Он же хотел, чтобы небо рухнуло ему