Я сразу же позвонил Конни. Ее голосок был не таким радостным, как обычно.
— Майк, я так беспокоилась...
— Из-за меня?
— Да... Майк, расскажи, что случилось вчера вечером? Я слышала в “Бовери” разговоры о тебе и о Рейни...
— Очень интересно... И кто же говорил?
— Какие-то люди, которые ходили на эти состязания. Они сидели в ресторане позади меня и рассказывали о том, что там случилось.
— В котором часу это было?
— Довольно поздно. Точно сказать не могу. Я очень беспокоилась за тебя и сразу же попросила Ральфа отвезти меня домой. О, Майк... — Голос Конни сорвался, и я услышал, как она заплакала.
— Успокойся, дорогая. Сейчас я к тебе приеду.
— Да, приезжай, пожалуйста, Майк. И не заставляй меня долго ждать.
Я исполнил ее просьбу. По дороге проскочил несколько светофоров на красный свет, дважды услышал где-то сзади свистки полицейских, но добрался до дома, где жила Конни, за пятнадцать минут. Лифт не работал, и я взбежал по лестнице.
Глаза Конни все еще были красные от слез. Она бросилась ко мне, и теплый запах ее волос растопил лед в моем сердце.
— Милая моя, — проговорил я, чуть отстраняя ее от себя, чтоб рассмотреть получше.
Конни запрокинула голову и улыбнулась.
— Теперь все хорошо, Майк, — сказала она. — Ты здесь. Не знаю, с чего это я так волновалась, но была совсем не в себе.
— Должно быть, я похож на твоих братьев.
— Да. Но не только поэтому.
Я поцеловал ее нежные алые губы.
— Еще, — попросила она. — Только не в дверях. Зачем нам лишние разговоры.
Конни заперла дверь, и я поцеловал ее еще раз. Войдя в комнату, я уселся в кресло, а Конни примостилась у моих ног. Она смотрела на меня счастливыми глазами, походя скорее на ребенка, чем на взрослую женщину.
— Вчерашний вечер показался мне таким скучным, — тоскливо пролепетала она. — С тобой было бы гораздо лучше.
— Расскажи мне все.
— Да нечего, собственно, рассказывать. Пили, танцевали и играли в рулетку. Сначала Ральф выиграл больше тысячи долларов, а потом проигрался. Да, вспомнила, там еще был Антон Липсек, звал нас к себе. Прими мы его приглашение, Ральф остался бы в выигрыше.
— Антон был один?
— Да... пока был трезвым. Но потом порядочно набрался и стал приставать чуть ли не ко всем девицам подряд, так что одна даже залепила ему пощечину. Я ее понимаю. У нее под платьем не было совсем ничего. Потом он подсел к Лилиан Корбет — она тоже работает в агентстве — и принялся заливать ей что-то по-французски.
— Она тоже его отшила?
— Наверняка сделала бы это, если б понимала хоть что-нибудь по-французски. Потом ее совсем развезло, и она испортила ему костюм, но Антон только позабавился, опять перешел на английский и стал клеиться к Марион Лестер. Марион ничего против не имела.
Я тихонько перебирал пальцами шелковистые волосы Конни.
— Так Марион тоже была там?
— Да. Посмотрел бы ты, как она танцевала. Когда она начинает вертеть задом, то выглядит такой безобразной! Но Антона окрутила будь здоров, а это не так-то просто. А тут еще какой-то тип на полголовы ниже Марион схватился с Антоном из-за нее. Но потом Антон пригласил всю эту компанию к себе домой, и они согласились. Представляю себе, что там творилось.
— Ну а ты что делала?
— Мы с Ральфом еще немного потолкались возле рулетки. Я ужасно скучала, но Ральфа нельзя было оторвать от стола. В конце концов я отправилась в бар болтать с барменом. Там я просидела до тех пор, пока Ральф не проиграл всего, что до этого выиграл. Мы вернулись за стол и выпили еще по парочке коктейлей. — Неожиданно личико Конни стало каким-то испуганным. — В этот момент и появились двое новых посетителей, которые стали рассказывать о стрельбе в спортзале, о Рейни и о тебе. Один сказал, что недавно читал о тебе в газете. Мол, ты как раз годишься для такого дела. А потом они стали биться об заклад, что тебя схватят еще до рассвета.
— И кто выиграл?
— Не знаю. Я на них не смотрела. Но мне было так страшно сидеть там и слушать это все... я... я даже поплакала немножко. А Ральф решил, что это из-за его проигрыша, и стал меня утешать. Я попросила его отвезти меня домой и стала ждать твоего звонка. Но ты так и не позвонил, Майк, почему?
— Был занят, моя дорогая. Пришлось объясняться с полицией.
— Ты стрелял в него?
— Да, но только для острастки, а убил его кто-то другой.
— Майк!
Я погладил ее по голове и рассмеялся:
— Ты с Ральфом пришла в “Бовери” довольно рано. Вы видели там Клайда?
— Видели, но мне кажется, что он появился только после полуночи.
— А как он выглядел? Тебе ничего не бросилось в глаза?
Конни наморщила лоб и стала задумчиво грызть пальчик.
— Он был какой-то странный. Слишком, пожалуй, дерганый.
Да, можно его понять. Как не волноваться, если только что прикончил человека.
— А кто-нибудь еще заинтересовался разговором? Скажем, Клайд?
— Сомневаюсь, что он его слышал.
— А кто еще там был? Какие-нибудь шишки?
— Там все такие. Обычные люди в “Бовери” не ходят. Если ты ходишь в “Бовери”, значит, либо сам большая шишка, либо крутишься при них.
— Да. Я им не показался.
— Красивая девушка — самый лучший пропуск, — усмехнулась она.
— Только не говори мне, что они требуют называть пароль.
— Ну... Пароль нужен, чтобы войти в задние комнаты. Для каждой свой. В этих комнатах звуконепроницаемые стены и стальные двери...
Я взъерошил Конни волосы и заглянул в лицо:
— А не слишком ли ты много знаешь? Ведь до этого была в “Бовери” всего один раз — со мной.
— Ты сказал мне когда-то, что я умна. Забыл? Пока Ральф развлекался за рулеткой, мы с барменом немного поболтали. Он-то и рассказал мне о системе сигнализации и запасных выходах. В стенах там есть двери, которые откроются по тревоге, так что, если придет полиция, все, кому нужно, успеют удрать. Клайд лапочка, правда?
— У него все продумано до мелочей, — согласился я и легонько пнул подушку, на которой Конни сидела. — Мне пора идти, малышка.
— Ну Майк... пожалуйста... останься еще.
— Не могу. Время не ждет. Где-то в этом ужасном городе бродит парень с пистолетом в руке, и он уже наметил следующую жертву. Мне надо быть там, где это случится.
— Я понимаю... — Конни стала похожа на рассерженного котенка. — Но мне хочется тебе еще кое-что показать. Подождешь немного, милый?
