встречный Яромир говорит ему о том, что он поверхностен.
— Почему это по поверхности? Ведь товары и правда есть в магазинах и точки получения заказов работают.
— А что там именно продают у нас, ты знаешь? Конкретно.
— Пока не приглядывался. Но…
— А ты приглядись. И увидишь, что мяса у нас нет. Один растительный белок. И кого не возьми — производителей с десяток! У всех все одинаково. Воды у нас… — Яромир продолжал перебирать проводки, зажав в зубах один из них, — не-е-ет, а особенно после войны. Много ресурсов ушло. А почему?
— Потому что война…
— А почему она началась-то?
— Потому что ячейка…
— Да знаю я версию эту. По твоему личному мнению, почему?
— Потому что отдельно взятые граждане захотели отделить кусок пирога.
Яромир спустился со стремянки, встал перед Пьером и спросил:
— Какой пирог? Нам лучше бы пироги в горячем виде, да с мясом. Война началась, потому что нашлись люди, которым не хватает мяса, угля, чистого воздуха и воды. А зачем им Правление, которое говорит, что мясо можно заменить фасолью?
Перед Пьером встала картина Субботних встреч с призывами Кристаллова производить мясо из растительного белка. Он ответил:
— Но иначе людей пока не прокормить.
— А что корове будет? Почему бы не развить сельхоз так же, как и экономику? Что все упирать в бабло-то?
Пьер понимал суждения Яромира по поводу жизни, но не по поводу Государства. Либо Государство есть, и оно держится на Великой Экономике, либо Государства нет, и тогда главная роль достается человеческим ценностям. В его представлении, Государство и человеческие ценности слабовато сочетались.
— А как же иначе будет развиваться Государство? — спросил Пьер.
— А Государство на ком держится?
— На деньгах.
— Неправильно, Пьер. Только на людях.
Пьер опешил. По мнению Яромира, в Государстве есть что-то важнее Родуенов? Он, похожий сейчас на разочарованного ребенка, спросил:
— Как не на деньгах? Как стране без денег жить? Массы всегда были заинтересованы в Деньгах, во все времена. Как плохо жилось людям в Ранних…
— Субботние встречи и я посещал, — усмехнулся Яромир, — но ведь, например, ты приехал сюда не ради денег же? Да в такое время.
— Да, друга ищу. Савелия.
— Он тебе должен денег или у вас с ним свое дело?
— Нет. Просто друг.
— То есть твои отношения с Савелием не завязаны на деньгах?
— Нет.
— Так почему же в масштабе Государства все вяжется на деньгах, а не на отношениях людей?
— Чем больше людей, тем сложнее выстроить связи.
— А религия?
— Вы верите в Бога? — громко и удивленно спросил Пьер.
— Верю, конечно. А как иначе?
— А что вы читали из священных писаний?
— Ничего я не читал. Просто верю и все.
— А нет определенной книги, где описаны законы, наставления какие-то?
— Не знаю я. Я просто верю, что небом, солнцем, громом и скотом управляют Боги. А ты к чему это спрашиваешь?
— Я интересуюсь темой религии.
— Значит ты не законченный материалист еще! — снова усмехнулся Яромир.
— Хочется верить.
— Какая помощь то нужна? Друга найти?
— Может у вас есть допуск к мониторам?
— У меня есть допуск ко всему, куда идут провода в Восточном округе.
— Вы сможете мне показать момент на камерах 22 июня?
— Вообще запрещено, конечно…
— Какой у вас смартфон?
— Кхм… Дитуай второй. А что?
— Мой чехол подойдет к вашему телефону. Держите. Я так понял, что до вас с трудом доходят товары из Центрального. — Пьер снял блестящий новенький чехол со своего смартфона и протянул собеседнику.
— Да нужен он мне больно. Напридумывали всего…
— Он правда очень хорошо защищает телефон от ударов. Держите, попробуйте.
— Хрень какая-то. Ну, давай, попробую.
Яромир легко надел мягкий чехол на свой смартфон, улыбнулся и сказал:
— Мягковат конечно, как пластилин. Крепкий, говоришь?
— Очень, будьте уверены.
И вдруг, Яромир взял и со всего размаху швырнул смартфон в стену Отделения документооборота. Он впервые видел Пьера, но, взяв чехол из его рук, доверился и рискнул состоянием своего смартфона. Почему и ради чего? Пьера восхитил такой безальтернативный подход к его «рекламе». Смартфон громко ударился об стену и шлепнулся на асфальт.
— Смотри-ка! Даже царапинки нет, и экран целый. Работает! — улыбался Яромир.
— Да-а-а. Я же говорил. — ошалело ответил Пьер.
— Спасибо, Пьер. И за честность спасибо. Взятка удалась.
— Ну это не взятка, это правда от чистого…
— Да понял я, понял. Дата и время какие?
— Двадцать второе июня, восемь двадцать три утра.
— Я зайду сейчас в дверь, настрою там на это время. Потом выйду, а ты зайдешь смотреть. Сколько тебе нужно времени?
— Я думаю, минут пять-семь. Не больше. Мне бы только посмотреть, куда он от банка пошел.
— Хорошо. Стой жди.
Яромир зашел в дверь сбоку Отделения и через несколько минут вышел, показав большим пальцем на открытую им дверь. Пьер кивнул и заскочил внутрь. На одном из мониторов были три картинки: нижняя самая крупная, на полмонитора, показывала помещение документооборота, две верхние делили вторую половину — на них был выход из отделения и перекресток дорог. Снизу монитора отображалось: «22.06. 08:20»
Пьер впился глазами в монитор и выглядывал в нем знакомый силуэт… Одетый в свой дорогой костюм, Савелий подошел к одному окну и отдал бумаги, во второе протянул правую руку с счетчиком Родуенов на ней, взял небольшую бумажку в 08:23 и направился в третье окно. У третьего окна он пробыл минут пять, о чем-то разговаривая, и забрал большую пачку наличных. После всех операций, Савелий поспешно вышел из Отделения и направился к остановке, где зашел в подъехавший электробус с номером 1.
Дверь помещения открылась, и Яромир спросил:
— Ну что ты там? Долго тебе еще?
— Все. А куда идет электробус номер один?
— Номер один… На север Сахалина куда-то…прямо до берега.
***
Пьер стоял на конечной остановке электробуса «Левкитекм» и оглядывал новую для него местность. Его немного укачало после резвой езды вдоль береговой линии Охотского моря, хоть электробус и двигался с помощью магнитной ленты, не касаясь поверхности. Он вдыхал свежий прохладный морской воздух и на секунды даже позабыл, зачем приехал.
Время было около семи вечера, хотелось есть, он стал искать хоть какие-то дома — об отелях и кафе здесь речи и не шло, судя по ландшафту, который состоял из гор, полей и моря. Недалеко от берега Пьер заметил скопление небольших домиков и направился туда. Он шел пешком, удивляясь красоте природы, свежести, отсутствию экранов, зданий, машин и магазинов. Спокойствие, тишина и безмятежность окутали его настолько, что сомнения по поводу местонахождения Савелия рассеивались, Пьер подумал:
«Да, сюда он мог
