Я все еще держал в руках газету, когда в комнату вошел Блекуэлл. Казалось, один из предков сошел с картины.
— Зачем вы взяли газету?
— Интересно, как она оказалась в доме?
— Полагаю, вам это знать не обязательно. — Он выхватил ее у меня и скатал в трубочку. — Вообще, вам не обязательно делать очень многое. Например, я плачу вам большие деньги совсем не за то, чтобы вы поливали грязью меня и мою дочь в разговоре с каким-то полицейским.
— То-то мне показалось, что кто-то взял вторую трубку. В вашем доме принято шпионить друг за другом?
— Это оскорбление. Я требую, чтобы вы взяли ваши слова назад.
Блекуэлла снова охватил приступ бешеной ярости. Газета дрожала в руке, он похлопывал себя по бедру ею так, словно это был хлыст или трость. Казалось, он ударит меня и вызовет на дуэль.
— Я не в силах изменить факты, полковник. Если вам было неприятно их слышать, вам следовало положить трубку.
— Вы объясняете мне, как вести себя в собственном доме?
— Вам это не нравится?
— Убирайтесь из моего дома! Сейчас же!
— Вас услышат на другом конце города! Вы не хотите, чтобы ваша дочь нашлась?
— Мы найдем ее без вашей помощи. Вы уволены.
— Я уже помог вам, — сказал я. — С вас триста пятьдесят долларов за потраченное время и деньги.
— Я сейчас выпишу вам чек.
— Вы можете его потом аннулировать. Мне нужны наличные.
Я тянул время в слабой надежде, что Блекуэлл одумается, как уже бывало раньше. Хотя я и не собирался позволить ему помыкать мной, мне не хотелось бросать дело. Оно начало проясняться, а начинающее проясняться дело — это все равно, что любовное увлечение, которое притягивает тебя, как магнит, хотя и постоянно ранит сердце.
— У меня нет таких денег в доме, — между тем говорил он. — Мне придется разменять чек в отеле.
— Отлично. Я подожду здесь.
— На улице! — распорядился он. — Я не хочу, чтобы вы тут ошивались. Можете подождать в машине.
Я вышел в холл, затем на улицу, а Блекуэлл следовал за мной по пятам, смешно махая руками, словно выгонял из огорода кур. Полковник вывел из гаража свой черный «кадиллак» и поехал вниз. Минут десять я ломал голову, что делать дальше. В принципе надо было отправляться на Тахо, хотя очень не хотелось делать это за свой счет.
Горлица снова уселась на антенну. Она смотрелась там, словно птица с герба. Я крикнул ей «У-у!», получил в ответ то же самое и почувствовал, как у меня поднимается настроение.
На аллее появилась маленькая машина иностранной марки — приехала Изобел. Я вышел из своей машины поздороваться. Под ярким солнцем ее лицо казалось измученным, но она приветливо мне улыбнулась:
— Мистер Арчер! Какой приятный сюрприз.
— Разве Летти до вас не дозвонилась?
— Я рано уехала из больницы. Меня беспокоило состояние Марка.
— Могу вас понять. Сначала он упал в обморок. Потом с ним случился приступ ора.
— Марк упал в обморок?
— Я сообщил ему сведения, которые его неприятно поразили.
Изобел вышла из машины и вплотную приблизилась ко мне.
— Что-то с Гарриет?
— Пока ничего не известно. Но с ней может случиться все что угодно. Она в Неваде с человеком, называющим себя Дэмисом. Его настоящее имя Брюс Кэмпион, и его разыскивает за убийство жены полиция Редвуд-Сити.
Ей понадобилась целая минута, чтобы осознать услышанное. Затем она увидела распахнутые двери гаража.
— Где Марк?
— Поехал в отель, чтобы разменять деньги и расплатиться со мной. Он меня уволил.
— За что?
— Мы с полковником не сошлись во взглядах. К несчастью, армия научила нас по-разному смотреть на мир. Один слишком много командовал — другой — подчинялся.
— Что-то я вас не понимаю. Вы не хотите продолжать расследование?
— Для этого меня снова надо нанять. А это едва ли возможно.
— Как с ним трудно! — в сердцах произнесла Изобел. — Но расскажите, что же именно произошло.
— Он подслушал мой телефонный разговор с полицейским. Я позволил себе ряд критических замечаний насчет его обращения с Гарриет. Ему это пришлось не по нраву.
— И это все?
— Внешне все. На самом деле его подкосили сведения, которые я добыл о Дэмисе-Кэмпионе. Он растерялся и утратил над собой контроль. Ему проще считать, что все зло от меня.
— Очень на него похоже, — кивнула она. — С тех пор, как это началось, он становится все хуже и хуже. Мне это очень не нравится, мистер Арчер. Как его уберечь от беды?
— Меня интересует, как уберечь от беды Гарриет. Вчера ее видели в Неваде с Кэмпионом. Я пустил по их следу ребят из тамошнего детективного агентства. У нас есть шанс поймать их и отвести от нее угрозу.
Она отреагировала на мои слова, задрожав всем телом. Прижав к груди сумочку, как ребенка, она сказала:
— Этот человек — убийца?
— Полицейские как раз пытаются это выяснить.
Она придвинулась еще ближе ко мне. Стиснув мое запястье, она проговорила низким, как у горлицы, голосом:
— Вы сказали, что вас надо нанять. Так вот, я это делаю. Я ваш клиент. Устраивает?
— Конечно.
— Значит, договорились. — Соскользнув с запястья, ее рука пожала мне пальцы. — Вот и прекрасно. Я скажу Марку. Когда сочту нужным и в соответствующих выражениях.
— Согласен.
Она вошла в дом, потом вышла, вручила мне деньги и опять вернулась в дом. На аллее показался черный «кадиллак». Блекуэлл вылез из машины и отдал мне деньги. Цвет его лица заметно улучшился, от него попахивало виски. Похоже, в отеле он пропустил стаканчик-другой.
Он взглянул на меня так, словно хотел что-то сказать, но промолчал.
Глава 15
Арни Уолтерс встретил меня в аэропорту Рино. Короткий, приземистый крепыш лет пятидесяти с небольшим, он походил на ипподромного жучка, поторговывающего шансами лошадей. Но это был детектив высшего класса: честный, нестандартно мыслящий, интересующийся людьми и любящий людей. Десять с лишним лет проработав в Рино, он остался таким же честным бедняком.
По дороге в Стейт-Лайн он разъяснил мне обстановку. Человек по фамилии Шолто, присматривавший за домами на озере в отсутствие их владельцев, видел Гарриет вчера вечером. Она заехала к нему за ключом от отцовского дома и попросила не сообщать полковнику, что она здесь. С ней был и Кэмпион, но он не выходил из машины.
Судя по всему, продолжал Арни, Кэмпион и Гарриет большую часть ночи провели в охотничьем доме. В мойке грязные тарелки, ели недавно. Есть указания, что они еще вернутся — или, по крайней мере, собирались вернуться. В холле стоит чемодан Кэмпиона. Дом под наблюдением.
