— Почему все-таки вам не нужна моя информация? Думаете, в другом месте будет дешевле?
— Это все слабовато. Мне надо набирать скорость. Требуется такой динамит, чтобы их сразу на куски разнесло.
Ее большие глаза блеснули, она засмеялась и вскочила.
— У меня есть визитная карточка Лу Ярда. А что, если послать Питу бутылку «Дьюара», которую вы прихватили, вместе с карточкой? Он ведь примет это за объявление войны! Если в «Кедровой Горке» был тайный склад спиртного, значит, это склад Пита. И он подумает, получив бутылку с карточкой, что Нунан разнес это местечко по приказу Ярда.
— Слишком грубо. Он не такой дурак. Кроме того, сейчас меня больше устраивает, чтобы Пит и Лу выступили вместе против Нунана.
Она надулась.
— Думаете, вы умнее всех. С вами каши не сваришь. Пойдем куда-нибудь сегодня вечером? У меня такое новое платье — закачаетесь.
— Ладно.
— Заезжайте за мной часов в восемь.
Она потрепала меня по щеке теплой рукой, сказала: «Пока» — и вышла как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.
— Оба клиента — мой и Дика — сидят вместе у твоего клиента, — доложил по проводу Мики Лайнен. — Мой что-то суетится, как шлюха меж двух коек, совсем с ног сбился. Но я еще не раскумекал, в чем дело. Новости есть?
Я сказал, что нет, растянулся поперек кровати и начал совещаться сам с собой, пытаясь догадаться, что выйдет из налета Нунана на «Кедровую Горку» и Шепота — на Первый Национальный банк. Я немало бы отдал, чтобы послушать, о чем беседует у себя в доме старик Илайхью с Питом Финном и Лу Ярдом. Но такой возможности не было, а гадалка из меня всегда была никудышная, так что через полчаса я бросил терзать свои мозги и задремал.
Около семи часов я проснулся, умылся, оделся, загрузил в карманы пистолет и фляжку виски и поехал к Дине.
17. РЕНО
Она провела меня в гостиную, отступила на шаг, покрутилась у меня перед глазами и спросила, как мне нравится ее новое платье. Я сказал, что нравится. Она объяснила, что цвет называется «беж с розой», а финтифлюшки по бокам — еще как-то, и закончила вопросом:
— Так я правда ничего выгляжу?
— Вы всегда хорошо выглядите, — заверил я. — Лу Ярд и Пит Финн сегодня днем были в гостях у старика Илайхью.
Она скорчила гримасу и пожаловалась:
— Вам плевать на мое платье. Что они там делали?
— Я думаю, это был военный совет.
Она взглянула на меня сквозь ресницы и спросила:
— Вы правда не знаете, где Макс?
Тут меня осенило. Однако не стоило сознаваться, что я сообразил с таким опозданием.
— Вероятно, он у Уилсона, — сказал я, — но мне это не очень интересно. Проверять не стану.
— Вот и глупо. У него есть причины нас с вами не любить. Послушайтесь мамочку и постарайтесь замести его побыстрее. Если, конечно, хотите еще пожить на свете. И если хотите, чтобы мамочка тоже пожила.
Я засмеялся и сказал:
— Вы же не знаете самого главного. Макс не убивал брата Нунана. Тим не говорил: «Макс». Он пытался сказать: «Максуэйн», — и не успел.
Дина вцепилась мне в плечи и попробовала растрясти мои девяносто пять килограммов. С ее силенками это ей почти удалось.
— Будьте вы прокляты! — В лицо мне ударило ее горячее дыхание. Щеки Дины побелели, румяна выглядели на них как приклеенные. — Если это ваших рук дело, если вы нарочно заставили меня обмануть Макса, вам надо его убить — и немедленно.
Я не люблю рукоприкладства, даже со стороны молодых женщин, которые, разгорячившись, напоминают кое-кого из древней мифологии. Я снял ее руки со своих плеч и сказал:
— Хватит причитать. Вы пока что живы.
— Да, пока что. Но я лучше вас знаю Макса. Знаю, сколько шансов уцелеть у того, кто его обманул. Если бы вы его обыграли по-честному, и то было бы скверно, а уж так…
— Не поднимайте шума. Я обманул миллион человек, и ничего со мной не стряслось. Надевайте пальто и шляпу; поедем подкрепимся. Сразу повеселеете.
— Вы что, спятили? Никуда я не поеду. Такое творится…
— Тихо, сестренка. Если Макс такой страшный, он вас и здесь достанет. Какая ему разница?
— Есть разница… Вот что я вам скажу. Вы останетесь со мной, пока Макса не уберут. Вы по всем статьям виноваты, вот и охраняйте меня. У меня даже Дэна нет. Он в больнице.
— Не могу, — сказал я. — Мне работать надо. Вы трепыхаетесь по пустякам. Макс, наверное, уже забыл про вас. Одевайтесь. Я умираю с голоду.
Она приблизила ко мне лицо, и выражение у нее было такое, словно она увидела в моих глазах что-то жуткое.
— Какой же вы мерзавец! — проговорила она. — Вам плевать, что со мной будет. Чтобы найти свой динамит, вы используете меня, как и всех остальных. А я-то вам верила.
— Вы сами динамит, а остальное — глупости. Когда вы веселая, то смотритесь гораздо лучше. У вас крупные черты лица. От злости они грубеют. Я умираю с голоду, сестренка.
— Будете есть здесь, — сказала она. — Я вечером отсюда не выйду.
Она не шутила. Надев поверх розово-бежевого платья передник, она произвела осмотр холодильника. В нем оказались картошка, зеленый салат, консервированные фрукты и половина фруктового торта. Я вышел купить несколько бифштексов, булочки, спаржу и помидоры.
Когда я вернулся, Дина смешала джин и вермут в литровом шейкере, и места до краев в нем оставалось немного.
— Ничего не видели? — спросила она.
Я дружелюбно ухмыльнулся. Мы принесли коктейли в столовую и, пока готовилась еда, сыграли несколько раз в игру «пей-до-дна». Выпивка сильно подбодрила Дину. Когда мы сели за стол, она уже почти забыла про свои страхи. Ели мы так, словно она лучшая повариха на свете, хотя это далеко не соответствовало действительности.
Обед мы закончили парой стаканчиков джина с имбирным пивом.
После этого Дина решила, что хочет развлечься. Не станет она прятаться от какого-то плюгавого паршивца только потому, что он завелся из-за ерунды, а если ему не нравится, как она себя ведет, так пусть пойдет застрелится, а мы поедем в «Серебряную стрелу», куда она все равно собиралась, она уже обещала Рено, что приедет к нему на ужин, и она так и сделает, черт побери, а кто считает, что она не приедет, тот выжил из последнего ума, и что я обо всем этом думаю?
— Кто такой Рено? — спросил я, пока она все туже стягивала тесемки передника, стараясь из него выпутаться.
— Рено Старки. Он вам понравится. Правильный парень. Раз я обещала, что буду у него на празднике, значит, буду.
— Какой еще праздник?
— Да что такое с этим подлым передником, что б ему пусто было! Старки сегодня днем вышел на волю.
