и его приятель живо начертили защитный круг на подтаявшем снегу. Егор завёл своих подопечных в круг и отпустил. Кит замкнул круг. Люди замерли, пустыми глазами таращась на кафе, но не пытаясь выйти за знаки.
— Хорошо! Женька, жди тут. Остальные со мной. Леший, ты тоже останься, пожалуйста. Приказывать тебе не могу, но мне спокойнее будет, — попросил Пал Палыч.
— Я за вами, тих и осторожен! — заверил «частник». — Людей же надо выводить, так что чем нас больше, тем лучше.
Палыч кивнул, и четверо видящих вернулись в кафе.
Егор надеялся, что ментальщик снова их проигнорирует, но стоило начать поднимать людей, как мужчина на стойке сказал:
— Кажется, у нас гости! И очень сомнительные, раз пытаются испортить всё веселье! — он вскочил на стойку и погрозил пальцем. — Так не пойдёт!
— Не слушайте, — отрезал Палыч. — И поторопитесь.
Егор схватил за рукава четверых: парня, девчонку, женщину в халате и деда. Потащил к выходу. Люди шли медленно, мешали друг другу, но он волок их изо всех сил. Распахнул дверь и вывел гражданских на улицу. Женька сообразил начертить незамкнутый защитный круг и был занят следующим. Егор заволок людей в круг и закрыл его.
Из кафе показался Палыч. Он тащил нескольких человек на «поводке» из ремня, кажется, связав их запястья, и ещё одного волок свободной рукой. Потом вышел Женька с тремя девушками.
Егор поспешил обратно в кафе и чуть не столкнулся с Лешим, ведущим двоих одурманенных.
В предбаннике у гардероба его нагнали Палыч и Женька.
— Пока существо не агрессивно, не трогаем, — велел старший. — Продолжаем выводить людей.
В зале Егор всё же глянул на одержимого: тот стоял на стойке, широко раскинув руки и запрокинув голову, и не обращал никакого внимания на то, что творилось вокруг.
— Живо! — поторопил старший.
Так, сосредоточиться. Не отвлекаться. Хватать людей за рукава и руки.
Егор не смотрел гражданским в глаза, ведь вглядываться в лица —это тоже отвлекаться. Локти. Запястья. Халаты. Рубашки. Пара курток. Спортивные костюмы. Одна кружевная штука на тонких бретельках.
Выводить столько, сколько можешь удержать. Завести в круг.
Вернуться обратно.
В кафе Егор снова покосился на одержимого. Мужик на стойке медленно начал сводить руки — и воздух в кафе вдруг задрожал, как в жаркий-прежаркий день.
— Искажение пространства! — крикнул Палыч. — Хватайте, кого можете — и на улицу! Живо!
Егор схватил и потащил.
За ним, пыхтя и ругаясь, волок кого-то Кит.
Вот и улица.
В круг их. Вот так, хорошо. Вывел своих людей Никита, за ним Леший. Потом Палыч.
Всех в круг.
Леший метнулся обратно к кафе.
— Нет, стой! — крикнул Палыч.
— Там всего двое осталось! И ребёнок мелкий. Я успею, — крикнул на бегу парень и юркнул в кафе.
— Я прикрою, — подался следом Кит.
— Что там? — встрял Женька.
— Искажение пространства, — мрачно ответил Палыч.
— Нашей защиты должно хватить. Я быстро! — настаивал Кит.
Его перехватил Женька.
— У вас защита уже всё, а у меня цела.
И побежал к кафе. За ним заскочил внутрь Кит, желая то ли помочь, то ли остановить. Следом на крыльцо взлетели Палыч и Егор.
Воздух дрожал уже снаружи, у больших окон кафешки.
Палыч вдруг обернулся к Егору и неожиданно сильно толкнул его в грудь. Егор отлетел на пару метров, рванулся с земли, но кафе вместе со старшим, застывшим у двери, растаяло у него на глазах.
Только что было — и нет.
Как же так?
Он смотрел, не смея ни дышать, ни моргать, на то место, где только что была кафешка, и пытался осознать её отсутствие. Получалось из рук вон плохо.
Через десять ударов сердца кафе снова появилось.
Палыча на крыльце не было. Но он, конечно, просто зашёл внутрь. Да.
В нарушение всех инструкций Егор подскочил к двери, рванул её и заскочил внутрь, крича на бегу:
— Палыч! Кит! Женька!
Но в заведении было пусто.
Стояли на местах столы и стулья. Тускло поблёскивали бутылки за барной стойкой. Зеленели нарисованные деревья на стенах. А людей не было.
Никого.
Нигде.
Мир опустел раз и навсегда.
Безвозвратно.
Он искал всюду: в подсобке, на кухне, в гардеробе. В кабинете директора. В туалете. Под столами. За шторами. Нигде. Никого.
В голове безостановочно крутилось «Где все? Где все? Где все?».
Егор, не понимая, что и зачем делает, вышел на улицу.
Во дворе, в кругах, сидели и стояли люди с безучастными лицами. С ними надо что-то делать.
Что?
С трудом удалось припомнить инструкцию.
Он, с трудом переставляя ноги, еле дошёл до машины в соседнем дворе. Взял рацию и вызвал диспетчера.
— Искажение пространства. П-четыре пропали.
— Повторите.
— П-четыре пропали.
— Кто говорит?
— Егор Брянцев.
Диспетчер ещё о чём-то спрашивала, но он уронил рацию и осел на место Палыча.
Там и сидел в тупом оцепенении, пока не приехали другие «спецы», медики и начальство.
Егора отправили в больницу.
Общественности сообщили об утечке газа и чудом не случившемся взрыве. Из здания кафе было эвакуировано тридцать шесть человек. Павел Пастухов, Никита Лесков, Евгений Морозов и Иван Залесный были признаны безвестно отсутствующими, а через год — погибшими.
Выйдя из больницы, Егор днями и ночами просиживал в архиве и в библиотеке. Изучал всё, что можно, но так и не понял, что это был за монстр и куда он делся.
Видимо, выбрался из подпространства и ушёл туда же, как делают «удильщики» и некоторые другие твари.
Случаи исчезновения по стране, выпадающие на двадцать девятое февраля, были. Но были они и в другие дни. Так что связать их с «високосником» — так Егор прозвал ту тварь — никак не получалось. Возможно, монстр появляется в разных городах. Возможно, не двадцать девятого февраля, а в последний день каждого месяца. Или каждого сезона. Или именно зимы.
Вариантов слишком много.
Антон Иваныч тяжело вздыхал, сочувствовал от всей широкой души и объяснял, что такова жизнь: увы, монстров, которых не поймать, много. И некоторые их них способны покалечить или убить человека. Ты либо можешь жить с этим и работать, либо нет.
Ещё Иваныч заповедовал не делать глупостей. Глупостей Егор делать и не собирался. А вот особый, не положенный по уставу амулет сделал. Подвесил неприметным украшением на браслет. На случай, если однажды всё-таки встретится с «високосником»
