подготовки такого не добиться.
Я прогнал в памяти воспоминания первой и второй жизни. Медленно покачал головой. Не могу и следа Избранных найти. В прошлой жизни всё дошло до уничтожения колонии на Луне и вторжения Амфибий. Но даже тогда и намёка на Избранных не было.
— Скорее всего, их поддерживают извне, — решил я. — Амфибии, Цинвы, Ванары.
— Или Атланты, — проворчал дед.
— Вряд ли. Мильтиад во время гибели Борислава лежал в капсуле. Он пошевелиться не мог, не то что организацию создать.
— А вдруг выжили и другие Атланты? — предположил дед. — Этот Мильтиад не вызывает у меня доверия.
— Такими темпами можно хоть что предположить, — хмыкнул я. — Почему это не Первый Человек решил выбрать Избранных?
— Первый Человек? — дед задумался. — Вряд ли он. Но всё может быть…
— Бомжик Младший в порядке? — вздохнул я, решив сменить тему. — Как его умудрились вытащить из самого сердца города?
Дед не успел ответить — рядом сверкнуло серебристым и появилось прозрачное насекомое, похожее на шмеля.
— Владислав, жду тебя в Атлантиде, — раздался голос Мильтиада, и насекомое исчезло.
— Ждёт он, — дед сомкнул губы. — В порядке всё с Бомжиком. Всё, вали отсюда.
Дед помахал рукой, словно отгоняя муху. Явно не желает говорить о том, как у него из-под носа утащили Бомжика Младшего. Я не стал настаивать и сконцентрировался на телепортации. Мне хотелось увидеться с Мильтиадом и о многом с ним поговорить. У Атланта осталось не так много времени, и я намерен использовать каждый день на благо человечества.
Мильтиад сидел в том же здании, в том же необычном кресле, с той же трубкой в руках. Деревяшка всё сильнее обугливалась, её время, как и время Атланта, подходило к концу.
— Садись, — Мильтиад не дал мне и слова сказать, приглашающе взмахнул рукой.
Я взял стул и сел напротив.
— Для начала — поздравляю. Твоё выступление прошло успешно. Будущий Царь, Валентин, уже поддержал тебя. Ханш Хатри также готовится выступить перед камерами, чтобы сказать речь в твою пользу. Две страны из шести уже с тобой. Африканская Конфедерация и Арабская Коалиция не будут выступать против — они сильно испугались меня. Марсиане, кстати, тоже не против. А вот Европейский Союз и Азиатское Содружество так просто не примут новые правила игры. Как и Луна. Предлагаю уничтожить парочку орбитальных пушек и убить десяток-другой политиков. Ситуация резко изменится.
Я нахмурился.
— Сам этим займусь, — Атлант перевёл взгляд на меня. — У тебя есть более важное дело. Пока я жив, ты должен повысить свой контроль над навыками и освоить духовное чувство. Разрыв между Духовным существом и Бездуховным — огромен. Ты пока не осознал его. Для начала — просмотри все материалы, которые я подготовил для тебя. Если возникнут вопросы — спрашивай. О внешних делах не волнуйся, я уже связался с твоей матерью и твоим дедом, они гораздо опытнее тебя в политике и помогут со всем справиться. Сейчас тебе нельзя терять время — как только я умру, ты упустишь драгоценный шанс задать мне важные вопросы. Как думаешь, если ты столкнёшься в бою с Амфибией первой Духовной ступени, кто одержит победу? С заурядной Амфибией, без особого таланта. У которой класс Циклопа — потолок?
Я уже понял, что Атланту не особо интересно моё мнение. Поэтому даже не пытался ответить — он сам продолжил, не дожидаясь моей реакции:
— Амфибия тебя уничтожит. Хотя твой потенциал в тысячи раз выше, чем у него.
Я не удивился его словам, потому что предполагал, что он скажет.
— Уничтожит в Изначальном Мире и тем более — вне его. Люди только начали путь своего развития, в то время как Амфибии тысячелетиями оттачивали своё мастерство. Они гораздо лучше знают свои возможности, их контроль силы много выше, чем твой. Вижу, ты не веришь мне?
— Верю, — ровным голосом произнёс я. — Но осознать сложно.
На самом деле я и правда не верил. У меня три виртуальные спирали ДНК, и можно добавить ещё одну. Я владею пространственными силами, могу повелевать ветром и подчинять монстров. И меня легко уничтожит обычная Амфибия одного уровня развития со мной? Не верю.
— Вот поэтому тебе и надо учиться, — резюмировал Атлант. — Ты не знаешь, что такое духовное чувство и как им пользоваться. Смотри.
Я вдруг замер. Просто застыл, не способный пошевелить и пальцем. Похожее я ощущал совсем недавно — при первом знакомстве с Ванарами, когда Старейшина заморозил моё тело и покопался в мыслях.
— Видишь? — Мильтиад продолжал сидеть, пыхтя трубкой. — Попробуй использовать свои хвалёные навыки. Хоть что-нибудь. Телепортацию, ветер. Не получается? Конечно, не получается. Я использовал на тебе Ауру — разновидность духовного чувства. Ты даже не видишь моей атаки, не понимаешь, как именно я тебя обездвижил. Точно так же, какими бы навыками ты ни обладал, Духовное существо, осознающее своё могущество, может запросто прикончить тебя.
Атлант отпустил меня, и я вернул контроль над своим телом. Я горько улыбнулся, поправив воротник.
— Ты можешь овладеть Аурой и другими разновидностями духовного чувства. Я тебе помогу, когда у тебя возникнут вопросы.
Я согласно кивнул. Теперь Атлант полностью убедил меня. Если каждый второй сможет обездвижить меня силой мысли, то толку от моих спиралей ДНК? После этой демонстрации я полностью поменял свои планы на ближайшие дни, решив довериться маме и деду в вопросах, так сказать, внешней политики.
— Мне нужно закончить все дела, — задумался я. — Пару часов, и вернусь.
— Тебе решать, — Атлант прикрыл глаза. — Можешь хоть до моей смерти делами заниматься.
Я вышел из дома и телепортировался на побережье. Решил не тратить Нейтрино и припрячь Аниша.
Оказавшись в Екатеринбурге, первым делом я нашёл Чёрную — она всё ещё находилась на полигоне. Вечерело, многие бойцы давно прекратили тренировки. Но парочка Клоунов продолжала оттачивать своё мастерство.
Полигон делился на открытый и крытый. Первый представлял собой просторное поле с множеством тренировочных построек, а второй — длинное двухэтажное здание. В нём в основном проходили уроки теории, там же бойцы переодевались.
Шарлотта стояла на веранде и следила за боем Клоунов. В руках она держала бутылку воды.
— Привет, — поздоровался я с ней, садясь на свободный стул. — Есть разговор.
Шарлотта повернулась ко мне. Я в это время разглядывал свои ногти —
