Кто сказал, что собака голографическая? — с каким-то испугом в голосе спросил Грач.
— Ты о чем? — не понял Орел и подошел ближе. — Стерх, помоги Грачу избавиться от иллюзии.
— Это не иллюзия, — огрызнулся Грач.
Стерх подошел и аккуратно повел рукой в сторону рычащего и не желающего отступать пса. Рука уперлась в мягкую шерсть. Стерх ойкнул. Затем взял пса двумя руками и поднял в воздух. Собака зарычала и попыталась вырваться.
— Успокойся, дурачок, — произнес Стерх, — мы ему помочь хотим.
Орел с недоумением смотрел на пса, который минуту назад был проекцией.
— Что за черт? Как это возможно?
— Дух клана, — пожал плечами Стерх. — Был духом — стал настоящим. Командир, похоже, ему приглянулся. Это ведь хорошо?
— Это не… — начал было Орел.
— Эй! — позвал Павлин, — тебе бы на это взглянуть.
— Что с Андреем? — спросил Орел медика.
— Признаков жизни нет.
— Черт! — ругнулся Орел. — Готовьте тело к транспортировке. Надо вытаскивать его отсюда.
— По правилам клана… — начал было кто-то сзади.
Орел обернулся. Говорил Суслик. Граф зло посмотрел на низенького бойца.
— По правилам клана ты бы уже сдох. Он жизнь тебе спас. Сколько бы мы продержались тут? Мы должны его вытащить.
— Но ведь…
— Тебя кто спас? Клан или он?
— Командир, — не задумываясь, ответил Суслик.
— Кому ты обязан жизнью? Кому ты предан? — не отступался Орел.
— Командиру и отряду! — уже твердо произнес боец.
— Вот и отлично!
Суслик вытянулся и кивнул.
— Орел, мать твою! Вали сюда! — голос Павлина звучал раздраженно, так что Орел развернулся и пошел в бункер.
— Что делать с собакой? — спросил Стерх проходящего мимо Орла.
— Мне все равно, — ответил тот.
Пес вывернулся, спрыгнул на бетонный пол и вновь кинулся к хозяину, снова стал вылизывать того.
Орел вошел в бункер. Здесь по серым бетонным стенам, потолку и полу, всюду, были разлетевшиеся ошметки. Похоже, сдетонировал весь боекомплект. Искореженная махина пулемета криво свешивалась со станины, держась лишь на честном слове. Два автомата валялись по углам, вымазанные в чем-то черном.
— Что у вас?
Медведь подошел ближе и протянул какие-то лоскуты. Орел присмотрелся.
На обрывках явно можно было разобрать остатки изображения мохнатой морды.
— Твою ж мать! — ругнулся Орел. — Нас что, свои прикончить хотели?
Павлин пожал плечами, а Медведь уже пошел дальше осматривать останки бункера.
— Похоже, не зря он за Лосем погнался. Что-то понял. Как командир, кстати? — спросил Павлин.
— Мертв, — коротко ответил Орел.
— Как?
— Окончательно.
— Черт!
— Тут щиток сохранился, — пробасил Медведь из дальнего угла. — Похоже, управление дверями. Пробуем?
— Погоди, — остановил его Орел. — Здесь закончим всё для начала. Пока мы тут заперты, к нам никто не сунется.
Они взялись осматривать бункер, зал, попытались взобраться по обрушившемуся потолку наверх. Сверху оказалась пустая комната с проемами дверей.
Кабан с Волком нашли Лося и притащили тело ближе к бункеру. Его обыскали, но ничего подозрительного не нашли. Сняли тактический монитор с запястья.
— Пора выдвигаться, — произнес Орел.
Медведь вернулся в бункер и дернул рубильник открытия двери. Хлопнуло, заискрило, затем полыхнуло и пошел сизый дымок. Дверь так и осталась запертой. В этот момент завыла собака.
* * *
Во снах я блуждал в темноте. Мне казалось, что сейчас ночь, и я ничего не вижу. Странно такое осознавать, когда спишь. А потом мне вдруг приснился кусочек моей прошлой жизни.
Я тогда купил себе новую «игрушку» — ниссан GT-R. Второй раз выехал покататься по городу вечером. На площади зацепились с каким-то таким же, как я, любителем покатушек и сделали несколько ланчей со светофора. Была ничья, и чувак предложил прокатиться по пустынным ночным улицам. Ничего страшного, разве что рев движка. Но мы были в офисном квартале, а тут ночами никого.
Я чуть отстал, а он несся по темной улице и резко вошел в поворот. Я услышал визг тормозов, а потом свист шин при старте с места.
Когда выехал за угол, моего «дружка» уже не было. Зато посреди улицы валялось тело.
Я остановился и вышел из тачки. Осмотрел. Мужик, казалось, был мертв. Я пошевелил его, и он вдруг открыл глаза. Я втащил его на пассажирское сиденье и рванул в больницу. Судя по тому, что он был весь переломан, ему нехило досталось. Как он был еще жив, я не представлял. Помню, как твердил ему: «Ты только не сдохни! Держись! Я довезу!»
Секундное отвлечение от дороги тогда стоило мне жизни. Прежней жизни. На перекрестке в нас на полной скорости влетел крузак. Месиво — все что осталось от моей машины. Не знаю, что было у меня в голове, когда я выбирался тогда из груды металлолома на месте аварии. Но точно помню, что был весь перемазан в какой-то странной дряни. Черная кровь с серебристыми вкраплениями. Лишь через несколько дней я понял, что со мной что-то не так. Моего пассажира тогда надвое разорвало. А может и на большее количество частей. Я не смог его собрать. А когда приехала скорая и менты, уже и вовсе было не до того. Как сейчас помню — вой сирен.
Вой повторился.
Переливчатый, заунывный, словно кто-то плакал.
«Повреждения, несовместимые с жизнью, устранены. Возвращаем метаболизм к норме» — мысль появилась и пропала.
«Часть наноструктур безвозвратно утеряны»
Куда они делись-то? Я вдруг понял, что выскальзываю из небытия. Снова начинаю ощущать свое тело. Глаза открывать не хотелось.
«Внешняя попытка установления контакта. Разрешить?»
Что за внешний контакт?
Я
