бронежилетов специально делают ручки, позволяющие волочить раненного бойца за собой по земле. Пристегнул карабин или намертво вцепился клешней, после чего попер в условно-безопасное место, стараясь не поймать между лопаток пулю. Кислый жует кусок непонятного инопланетного дерьма с Межмирового Рынка, пытаясь восстановить запас магической энергии — чай, не Первая партия. Огневик с погонялом Искра, еще балансирующий на грани реальности и забвения, с двух рук бросает Огненные Копья. Острые обрывистые протуберанцы беснующегося, разъяренного и ало-белого пламени вонзаются в бок Собирателя Лиц, опрокидывая его на спину, но, к удивлению, почти не наносят вреда, так, подпалив слегка густеющий студень отслаивающегося мяса.
Кислый и Искры скрываются за углом дома.
Бросок в их сторону, на ходу стреляя почти не целясь. Действие кислоты постепенно сбавляет действие, хитин вновь твердеет и пистолетные плевки уже слабо могут его побеспокоить. Даже уродливое месиво из говна, заменяющего насекомому кости и мышцы, в которое превратилась передняя часть головогруди Собирателя, уже перестает активно кровоточить — слишком высокий уровень, разведка обосралась, его тупо нельзя уничтожить всего одной такой группой, как бригада Узла. Минимум три и по самые брови увешанных специализированными артефактами.
Паук-мутант исчезает из поля зрения. Где-то неподалеку виднеются столбы дыма пожарищ, слышится автоматная канонада.
Кто куда, а Щетина по съебам.
Пехота ч. 5
Темнота не исчезла. Она лишь сменила свой лик, став темным клубящимся дымом под тонкой, испещренной капиллярами, кожурой век.
Я пришел в сознание.
И не смог открыть глаза.
Не мог пошевелиться.
Я мог только дышать, хрипло, сопя одной забитой ноздрей.
Все люди боятся этого. Все, абсолютно все.
Стать "овощем". Парализованным куском мяса. Лучше смерть.
Я чувствовал их прикосновения.
Я чувствовал, как меня держат на весу несколько когтистых лап. Держат осторожно, как-то умудряясь даже кожу не поцарапать монструозными когтями. Я чувствовал, как меня заматывают в паутину. Густую, липкую, воняющую чем-то средним между старым клеем, мокрым картоном и тухлым мясом. Она заклеивает мне глаза, туго, плотно, исчезают капилляры и разноцветные круги, только мрак. Нос и рот. Я не могу дышать!.. паутина забивается в ноздри и приоткрытые губы. Я хочу дернутся, извернуться, вывернуться из хватки этих пут. Но не могу. Не могу вообще ничего сделать. Беспомощность. Слабость. Ничтожность.
Я хотел плакать от бессилия. Но не мог.
И я все еще могу дышать. Паутина крепкая, шероховатая на ощупь, лишенная даже микроскопических зазоров, но через нее можно дышать. Почему и как — я не знаю. Попытка расправить легкие, набирая больше пузырьков воздуха, насквозь пропитанного мертвечиной, после фантомного кислородного голодания, но не могу. Только сейчас я понял, что не могу даже самостоятельно дышать. Тело делает это само, на автомате, не подпуская меня к процессу.
Я впадаю в панику.
Мне страшно. Мне пиздец, как страшно.
Зыбкий призрак личности запертый внутри собственного тела. Это сложно назвать героической смертью, а я не хочу умирать! Я пытаюсь придумать что сделать, как выбраться и поубивать всех пауков к хуям собачьим. Но мысли неуклонно откатываются к въевшемуся в подкорку мозга животному ужасу. Я знаю, как питаются пауки, прекрасно знаю.
У меня есть с собой оружие?
Остатки яда блокируют навыки и мешают связно мыслить.
Оружие… когда я смогу шевелить хоть чем-то, ибо любая интоксикация не может длиться вечность, счет пойдет на секунды. Вполне возможно навыки так и останутся в недееспособном состоянии. Нож! Тот самый тычковый кусок металла на цепочке. Я чувствую его тяжесть у себя на груди и шее. Да!.. Да, сука! Я вылезу из кокона, вылезу и порешаю всех этих мразей, после чего где-нибудь достану огнемет и превращу их логово в груду пепла.
Нет. Нет! НЕТ!!!
Сука, нет, только не сейчас!
Трудно определять время, когда лишен всех способов восприятия мироздания. Паутина забилась в ушные раковины и не пропускала звук. Только воздух, не больше и не меньше, создавая своими объятиями подобие капсулы сенсорной депривации.
Легкое покалывание в кончиках пальцев. Я могу ими шевелить!
Но меня подхватывают все те же лапы.
Я не хочу!..
Боль. Я чувствую боль!
Два очага боли расползаются у меня на боку, оккупируя нервные окончания, внутренности и мышечные волокна. Боль докатывается до мозга, стреляя в мозжечок. Но это было лишь начало НАСТОЯЩЕЙ БОЛИ.
Тварь впрыснула в меня желудочный сок.
Я хотел кричать. Но не мог.
Едкая жижа растворяла мои потроха, превращая их в питательный супчик, который тут же высосет иномирное отродье Ада.
Никто не пришел мне на помощь.
Никто не спас меня.
Я просто умер. И даже успел последние минуты жизни во всех подробностях осознать как именно умер.
Темнота. На этот раз темнота смерти.
Глава 13. Термоядерный СВЭГ…
На совете Улья присутствовало лишь трое. Три наиболее влиятельных и могущественных существа в пределах новой Империи Химер. Королева, Каратель и Джон Доу. Прародитель, отец химер всея Москвы и основатель династии Химов временно не мог присоединиться к обсуждению дальнейших планов, ибо был немного мертв, а вторая Мать находилась вне зоны действия связи Улья — они слишком слабы для более слаженной координации действий в разных частях реальности. Пока слабы.
В чреве Королевы вызревает третий Хим, когда как второй с чудовищной скоростью прошел младенчество и юность, а для первого уже готовится тело. Новое тело, что снизит вероятность его повторной смерти к абсолютному нолю. Вершина доступных на данный момент познаний в химерологической отрасли колдовского искусства, на основе которой будет выведен совершенно иной вид химер, грозящий стать истинным уберзольдатен Центрального Улья. Идеальная машина смерти, что не остановится ни перед чем, пока не воздвигнет своих хозяев на трон из расчлененных трупов и выбеленных черепов.
Хим III Конченный, пусть еще и плавал полуоформленным сгустком клеток в питательном бульоне живота Королевы, мог стать неплохим подспорьем в дальнейших операциях. Система Поколений, мать его, дети превосходят по силе и возможностям своих пращуров, вершина селекции, когда геном самостоятельно перекраивает себя — можно кончить в любой кактус и от этого богопротивного союза породится нечто способное убивать простых смертных в промышленных масштабах.
Но время… слишком мало времени.
Не будь Апокалипсис представлен именно в таком виде… несколько даже не лет, но месяцев и дети Отца и Матери исчислялись бы десятками. Иногда Королева задумывалась над этим — как бы все пошло, будь она с Химом в самом начале его пути? Хотя да, немного некорректное сравнение, она и так стоит у истоков его незыблемого величия.
Каратель не
