была бы не просто прогулка на раз… Был бы шанс, что наши отношения продляться несколько дольше, что может быть, может быть он бы мог в меня влюбиться? Да, лучше не думать об этом.
Стряхиваю наваждение, потому что оно только сильнее загоняет меня в депрессию.
А у меня просто нет времени и возможности предаваться унынию, пора строить жизнь дальше. Без мужчин.
Самое главное не срываться, не заходить в свою социальную сесть, где лишь одна моя фотография из молодости и точно не искать его по фамилии Корзун. Да не стоит этого делать, пока Аленка на коленях моих спит, а в электричке мелькнул интернет. И точно не стоит переходить на страницу его бывшей жены, что мелькнула в рекомендациях. Красивая, лощеная, так и не сменившая фамилию на девичью.
Но напряжение и обиду вызывает даже не это, а фотография их поцелуя на фоне бассейна и леса. То есть именно того места, куда он звал меня.
Получается не поехала я, он просто взял с собой бывшую жену. И вот под постом она уже пишет «Теперь я точно знаю, в одну реку войти дважды нужно. А может даже и трижды. Главное не бояться».
Главное не бояться…
Она молодец, не побоялась начать все заново с мужем.
И мне бы за них порадоваться, но я только телефон стискиваю, выхожу из социальной сети и просто отворачиваюсь к окну, стараясь громко не шмыгать.
Не волнует меня его жизнь, его жена.
Я могу лишь сказать ему «спасибо», что показал мне какой я могу быть. И «прощай», потому что ничего между нами быть не может.
Все пройдет. Это нужно просто принять. Принять, что такой мужчина никогда не сможет стать мне мужем, отцом моей дочери.
С этим осознанием стало реально легче.
Легче доехать до бабушки Нины, которая была очень удивлена нашему появлению.
Легче начать выстраивать свой быт в новом доме. Работать на огороде. Жить. Рисовать. Писать курсовую на тему арт фестиваля, почему — то именно мотоциклов.
Стараться не думать, что может быть не пришлось бы засыпать одной, будь я смелой.
Стараться не думать, что может быть не пришлось бы подыхать от одиночества, скажи я Тимуру правду.
Мы прожили у бабушки почти три недели, когда позвонил Олег и сказал, что подготовил все для развода. Сообщил так же, что я могу въехать в свою квартиру.
— А как тетя Света? Успокоилась? — спрашиваю осторожно, он только вздыхает.
— Нельзя так говорить про маму, но она меня заебала. Реально. Она не просто названивала каждый день, она наведывалась, пыталась меня вразумить, требовала вернуть тебя и выгнать Карину. Наверное, я бы никогда не решился сказать ей то, что сказала Карина. Так что можно сказать благодаря ей мать готова уступить и больше не вмешиваться в нашу жизнь. Надеюсь…
Мне почему — то смешно становится при мысли, как эта миниатюрная Карина нависает над крупной свекровью и высказывает то, что давным-давно должна была я.
Мне даже хочется есть сказать спасибо. За то, что взяла на себя мужа, свекровь. Может быть она не такая и плохая — эта «разлучница». Может быть именно ее появление дало начало новой меня…
Бабуля плачет, когда мы уезжаем.
Она уже привыкла к помощи, и к правнучке.
Так что приходится пообещать, что мы приедем по осени, чтобы вскопать землю после картошки. Ей всегда это было сложно одной делать. Мне тяжело было отвечать на вопросы про мужчину, которого у меня нет и, наверное, не появится.
Она даже пару раз пыталась сватать местных работяг, но я понимаю, что еще очень долго буду даже самых нормальных мужчин сравнивать с Тимуром. Только в его пользу, к сожалению.
Мы вернулись в город в июле, в самый разгар жары и моей сессии. Я первое время разрывалась между учебой, устройством малышки в садик, общением с мужем, который оформлял развод. Олег и в семейной жизни был педантом, так и при разводе оказался вполне порядочным мужчиной.
Назначил положенные алименты, иногда даже приезжал, чтобы увидится с Аленой.
Я боялась ему отдавать ее, потому что свекровь могла выскочить откуда угодно.
Однажды она появилась на пороге моей квартиры, пыталась открыть дверь своим ключом, но я давно сменила замки и так и не решилась ей открыть, с ней поговорить.
Страх охватывал лютый, когда вспоминала, как она грозилась отобрать малышку навсегда.
Мои насыщенные дни давали свои плоды, так что я отлично защитила курсовую, продемонстрировала проект того, как будет выглядеть мотоциклы самых разных форм и размеров, из самых разных материалов, смогла устроить дочку в садик и даже наконец подписала документы на развод.
Но самое главное даже не это, а работа, которую мне предложил декан нашего факультета. Он так же является руководителем рекламного агентства, довольно популярного в Москве.
Почему он предложил обсудить вакансию в художественный отдел в ресторане, но мне выбирать не приходится.
Сейчас я готова взяться за любую работу. Потому что пора строить свое будущее самой.
В ресторан я собираюсь с особой тщательностью. Наношу как могу макияж, наглаживаю наряд. Правда надев, понимаю, что за нервами и работой сбросила несколько килограмм и теперь юбка, что облегала как вторая кожа сидит очень свободно. Даже чересчур. Но пояс решает проблему. На голове я делаю легкий беспорядок. Дочку оставляю подружке по детскому саду, с которой недавно начала общаться. И вот я готова. Смотрю на себя в зеркало, натягиваю улыбку, стараясь придать лицу свежести и позитива. Настраиваю себя на успех. Я смогу. Меня возьмут на эту работу. Блииин, там такие зарплаты, такие бонусы. Я же смогу даже на права сдать! Может даже со временем машину купить. К бабуле в деревню сама ездить. Не четыре часа, а всего два.
Эти планы будоражат сознание, а воспоминания о Тимуре отводят на задний план. Да и вообще непонятно, какой смысл по нему скучать, когда он наверняка давно вернулся к жене, а может быть они даже уже ждут пополнение. Мне нужно быть готовой к тому, что однажды я их встречу. Просто кивну и пройду мимо, лишь слегка ностальгируя. Может быть даже вот в этом красивом ресторане, где повсюду стоят книги, свисают круглые лампы и все поглощено настоящими комнатными цветами.
— Оксана! — встречает меня Виталий Сергеевич. Приятный мужчина лет пятидесяти, даже руку мне целует. Я много читала о собеседованиях, но такого ритуала не помню. — Вы прекрасно выглядите. Пойдемте, я уже заказал нам аперитив.
— Даже так. А мы о работе
