субъективной, но лучше такая, чем вовсе никакой.
— Я невольно подслушал ваш разговор с леди Лайтнер, — тихо начал наемник, и я насторожилась. — И, если изволите знать мое мнение, — Клейтом многозначительно замолчал и взглянул на меня. Я кивнула, заинтригованная.
— Я считаю, что вы все правильно сказали и сделали. И на счет газеты, и на счет дуэли.
Я улыбнулась, польщенная тем, что местный вояка не стал указывать мне на то, что женщина не должна так себя вести.
— Как ты считаешь, могла бы женщина армией руководить? — весело спросила я в расчете на то, что застану наемника врасплох.
Однако он пожал плечами и поднял на меня тяжелый взгляд, в глубине которого плясали искорки смеха.
— Отчего же нет? Вы уж меня извините, леди Даркрайс, но все эти ваши юбки и корсеты, и женское седло — будь оно неладно — глупости все это. Там, где я вырос, девчонки сызмальства в седле и с луком в руках. Они выбирают мужа в бою и защищают дома, когда мужчины уходят в походы. Бывало, воины из соседних племен выманивали нас в поле, на битву, в расчете, что деревню, где остались одни бабы и дети, легко разграбить. И бежали от наших домов прочь, а наши жены потом хвастались новыми лошадьми и хорошими мечами, которые захватили в бою. Отчего женщинам не быть такими же и здесь, в Регенси, я не понимаю. Впрочем, богатые господа могут позволить себе всякие причуды, мое дело — служба.
Я завороженно слушала рассказ Клейтона, краем глаза замечая, как округляются от удивления глаза камеристки. Ужасно хотелось расспросить подробнее про обычаи его народа, но задала я совершенно иной вопрос.
— Почему ты мне помогаешь? — пожалуй, резкая смена темы, но сейчас мне хотелось знать, даже если он скажет, что «граф велел». Но воин снова удивил меня.
— Вы очень на дочку мою похожи, и ведете себя совсем не так, как местные дамы. Стараетесь, конечно, им подражать, но хоть вы не из моего народа, видно, что у вас огненная кровь, — воин мягко улыбнулся и поднялся.
Я, покончив с сигаретой и окончательно успокоившись, встала вслед за ним. Нет уж, так дело не пойдёт: в этом мире на медицину полагаться особо не стоит - никогда не знаешь, как далеко от тебя окажется хороший лекарь - и курить стоило бы хотя бы поменьше, чем обычно. Так что надо искать другие способы борьбы с нервозностью.
— Где сейчас твоя семья? — понимала, что этот вопрос задавать не стоит, но все же спросила.
Крейтон замолчал, отвел глаза, явно не желая отвечать.
— Неужели… — я уже собиралась извиниться за бестактный вопрос, но он справился с эмоциями и повернулся ко мне.
— С ними все в порядке, дочь недавно писала про первую оченнюю охоту, — улыбнулся он.
Я облегченно выдохнула и больше расспрашивать не стала — мало ли, что у него там за семейная драма? А может, просто скучает вдали от родных? В любом случае, его проблемы меня сейчас заботили несколько меньше, чем предстоящий разговор с графом. Интересно, что Адриан скажет, когда узнает о дуэли? А он ведь наверняка узнает.
— Леди Даркрайс, дорогая, — граф шагнул ко мне, стоило только выйти из спальни.
Ночь я, к счастью, снова провела в одиночестве, но как только поднялась, когда за окном еще лишь занимался рассвет, и надела самое удобное из привезенных в город платьев, услышала за портьерой тяжелые шаги. Отсиживаться в комнате смысла не имело, так что я шагнула прямо в пасть разъяренному чудовищу.
— Вы что, с ума сошли? — тихо, но с угрожающими рычащими норками в голосе спросил он. — Какая еще дуэль?!
— Дуэль с леди Лайтнер, на которую я вызвала ее из-за мерзких слухов, — со всей невозмутимостью, на которую была способна, ответила я.
Никого из слуг в номере не оказалось, даже моя камеристка под предлогом того, чтобы забрать почту, скрылась за дверью, едва завидев моего мужа. А я, боясь даже глубоко дышать, смотрела в его потемневшие от гнева глаза и на напряженные мышцы, которые, казалось, могут прорвать плотную ткань пропыленного пиджака. Мне никогда раньше не случалось так бояться. Даже когда в юности я встречалась с так называемыми «гопниками» вечером в подворотнях, всегда могла схватить палку или что еще, что попадется под руку, и ответить ударом на удар, но сейчас я совершенно не знала, чего ожидать, и это пугало гораздо сильнее, чем пара синяков и попытка облапать мою еще не оформившуюся грудь.
Несколько мгновений мы с графом боролись взглядами. Я не собиралась отступать: раз уж сама вызвала Марию, должна явиться и заставить ее замолчать — и без глупых сплетен хватает проблем.
В итоге граф сдался, видимо осознал, что переубедить меня он не сможет. Не только по причине моего упрямства, но и потому, что, не явившись на дуэль, я опозорю его драгоценную фамилию.
— Я знал, что женщины вашего мира крайне своенравны, но не думал, что вы перейдете все границы, — пробормотал он, устало потирая переносицу.
Попался! Вот теперь никаких сомнений в том, что он знает о перемещении моей души, совершенно не осталось. Только толку от этой информации ни на грош.
— И как давно вы… — начала я, тут же позабыв о предстоящей дуэли, но он властным жестом руки заставил меня замолчать.
— Об этом позже. Вы хотя бы стреляли когда-нибудь? — рычащие нотки из голоса ушли, Адриан снова стал спокоен, но ощущение опасности никуда не делось.
— Разумеется, — я скрестила руки на груди и глянула в окно — солнце еще даже не думало выглядывать из-за горизонта, на улицах царил утренний полумрак.
— В таком случае, желаю удачи, — граф отвернулся, чтобы я не успела прочесть эмоции в его глазах, но голос его дрогнул.
— Не волнуйтесь, не застрелю ее, — фыркнула я и направилась к двери.
— Какое мне до этого дело? — граф удивленно
