Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Глава 11
Апрель 1062 года от Рождества Христова (6571 год от сотворения мира)
Остров Эйсюсла. Крепость «Медвежья берлога».
Ласковый, весенний ветерок, повеявший со стороны леса и донесший до меня неповторимый аромат пробудившийся земли, только-только освободившейся из-под снега, приятно обдал кожу лица, словно погладив ее. Это было очень приятно, и всего на мгновение — короткое, неуловимое мгновение — охватившая меня скорбь при виде парусов отдаляющихся от берега новгородских ладей, отступила…
Но уже секундой спустя вновь сжала мое сердце.
Нельзя, чтобы меня таким видел хоть кто-то, разве что Оля… Но она итак знает и понимает мое душевное состояние. Лишь с ней я могу поделиться своими трудностями, рассказать правду о том, что меня действительно мучает, заставляет сомневаться и беспокоиться. Однако уход новгородцев был давно известен, не раз обсуждался нами наедине, и потому даже с любимой я не хочу сейчас видеться, и делиться тем грузом, что лег на сердце. Итак давно уже все было сказано, да и не раз…
Со вздохом я оглянулся по сторонам, опустив глаза с башни-«донжона» вниз. Вид небольшой, но хорошо укрепленной (по местным меркам) крепостцы, метко прозванной эстами «Медвежьей берлогой», меня чуть-чуть успокоил. Да, мы не сидели зимой без дела…
Собственно говоря, сразу после захвата пиратского городища, встал вопрос о собственной базе: оставаться в поселение, максимально его укрепив, или же строить что-то свое. Свое строить, было конечно не с руки — зима близилась! Однако при трезвом размышлении становилось очевидно — после неизбежного ухода новгородцев, городище нам не удержать, банально не хватит сил. И потом, порой то, что видится легким в теории, на практике может обернуться гораздо большими трудностями, чем изначально казавшееся более сложным… Учитываю довольно-таки значительную протяженность стен городища, их укрепление на деле получилось бы значительно более трудозатратным, чем постройка пусть и новой, но небольшой крепости.
Так что уже на следующий день после победы, стройка началась. Поделив людей на четыре смены (одна отдыхает, помогая с уходом раненых, вторая несет боевое дежурство, третья рубит лес вблизи городища, четвертая занимается «строительством»), я приказал начать предварительные работы на левом мысу гавани. Он довольно удачно (для моих планов) вдается в море, обладая формой изгиба, более всего похожего на крюк, и имеет небольшой подъем… Так вот, в самой высокой точке мыса мы начали жечь костры, где подсушивающие раскисшую землицу, а где-то уже и размораживающие ее. А заодно запалили огонь по всей линии примыкания мыса к берегу. Пламя жадно глодало толстые плахи всю ночь — а следующим утром мы начали живо копать легко поддающуюся землю, сразу тремя сменами (оставив последнюю на боевом дежурстве). Вскоре был готов ров, отделивший мыс от суши, и обширная земляная яма — а днем спустя ее принялись спешно обкладывать камнем и засыпать дно песком, одновременно начав жечь костры за сто шагов от первого рва… Затем выкопали второй ров — а поверху бровки из земли, извлеченной с его дна, поставили частокол. А затем что над первым, что над вторым рвами срубили мостки — правда, пересекающие их не на всю ширину, а покрывшие лишь на две трети. Оставшуюся треть по моему замыслу, должны были закрыть перекидные мостки — вот мы и начали рубить одновременно две воротные башни. А уже после и центральную, самую высокую башню-«донжон» крепости, над выложенным камнем погребом…
Крепость строили поэтапно, остаток осени и начало зимы. Свежесрубленное дерево конечно по уму бы нужно высушить — но времени не было, я ждал ответного хода эстов, и потому спешил как можно быстрее создать готовое к обороне укрепление. Правда, когда «восточные викинги» собрались с силами, ничего толком готово как раз и не было…
Две тысячи. Две тысячи воев в начале ноября явилось под стены поселения и спешно строящегося замка, на территории которого были готовы первая казарма на восемь десятков воинов, две воротные башни и два ряда однодревного частокола на каждом из земляных валов, отрыт колодец. Поразмыслив, я построил новгородцев у крепостного тына, а собственную дружину — у берега, так, что за их спинами высились высокие борта дромонов с артиллерийскими площадками на носу. В итоге получилась ломаная, вогнутая по центру линия воинов, за спинами которых, однако, все же имелись какие-никакие укрепления.
Правда, я очень сильно рисковал, оставив городище — в сущности, эстам требовалось лишь сжечь его, чтобы обеспечить себе необходимое преимущество, лишив нас крыши над головой в приближающейся зимней стуже… На этот случай, я, впрочем, готовился атаковать, перестроив воинов клином и надеясь, что удара опытных бойцов с исландцами на острие будет достаточно, чтобы отогнать войско, половину которого составляют или безусые юнцы, или уже пожилые, быстро устающие в сечи мужи.
Мой расчет оправдался — лишь половина явившихся на битву викингов состояла из боеспособных ратников. Но, даже считая лишь зрелых, крепких бойцов, противник имел двукратное преимущество в численности, уступая, впрочем, качеством подготовки воев. И все же я не решился бы ставить на успешный для нас исход битвы, учитывая, что эсты осознали, с каким врагом придется рубиться, что в этот раз они пришли не проучить наглецов, посмевших напасть на остров и пожечь корабли — нет, они пришли драться за собственную свободу!
И именно потому я более всего надеялся на успешные переговоры, именно потому строил тактику битвы от обороны, чтобы выиграть лишний шанс пообщаться с вождями или старейшинами эстов прежде, чем начнется сеча. Именно потому я вышел вперед воинов с ближниками, Сбыславом и Олей, воздев над нашими головами вытканный любимой же стяг с медведем на зеленом полотнище. Это был жест, вполне понятный «восточным викингам», жест, приглашающий противника к обсуждению «проблемы» прежде, чем прольется кровь.
Все последующие события отпечатались в памяти так четко, что встают перед глазами, словно наяву…
— Дюжину переговорщиков отправили. Вдвое больше супротив нас.
Я коротко переглянулся с супругой, улыбнулся ближникам и новгородцу:
— Каждый из вас стоит двух викингов в схватке, ты Сбыслав, и вовсе троих! Не ожидал от тебя подобной лихости в сече, не устану о том повторять! Подумай, хорошо подумай над моим предложением вступить в дружину мою, вместе много славных дел свершим!
Обеспокоившийся численностью переговорщиков противника «голова» купеческих гридей аж зарделся от похвалы — главное, заслуженной! — а я, между тем, продолжил:
— Не забывай, наконец, что с нами воительница Хельги, способная поразить в битве добрый десяток воинов… Ну и я сам, воин, сразивший исландскую принцессу в честном поединке!
Над последними
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
