– Первые разумные слова, которые я от вас слышу, – проворчал инспектор, что-то записывая на листке блокнота. Дальше он принялся за обычные вопросы, которые всегда предваряют допрос свидетеля. Перед тем как перейти к главному, инспектор надвинул очки на глаза и помассировал крылья носа, и я заметила, какие у него холеные ногти.
– Итак, что вы делали здесь сегодня вечером?
– Заехала навестить Джетта. Мы недавно выполняли для него одно задание, и тогда он сказал мне, чтобы я заходила в гости, если окажусь в этих краях. Я и воспользовалась приглашением.
Я сама понимала, что объяснение мое слабовато, но надеялась, что инспектор примет меня за восторженную поклонницу, которая пользуется любой возможностью увидеть своего кумира.
– Значит, вы просто проезжали мимо в такой поздний час? – язвительно уточнил он. Очки снова соскользнули на кончик носа. – И вы часто ходите в гости среди ночи?
– Нет, конечно! Но я знаю, что Джетт ложится поздно, а я сегодня задержалась по работе, и мне не хотелось ехать в пустой дом, поэтому я решила зайти и напроситься на чашечку кофе. Кроме того, я приехала сюда не так уж поздно, – кажется, сразу после двенадцати.
Инспектору явно не нравилась моя история, но возразить ему было нечего, поэтому он молча слушал.
Я рассказала все так, как мы договаривались с Джеттом, отчаянно надеясь, что и он в свою очередь ничего не перепутает. Что касается меня, у меня было время обдумывать каждую фразу, потому что инспектор записывал мои слова, и я вынуждена была говорить медленно.
Исчерпав тему обнаружения мертвого тела, Джексон попытался расспросить меня о том, кто из домочадцев куда ходил по дому, но тут мне было нечего ему сказать. Наконец он оставил эти бесплодные попытки и спросил:
– Скажите, какого рода задание ваша фирма выполняла по заказу Джетта?
Вот этого я совершенно не хотела обсуждать с инспектором Джексоном, по крайней мере до того, как переговорю с шефом. Так что я набрала в грудь побольше воздуху и смело ответила:
– Мы держим в тайне все задания, которые получаем. Простите, но мы гарантируем клиентам полную конфиденциальность.
Джексон снова надвинул поглубже очки и почесал кончик носа. У него, должно быть, болела голова, и я невольно начала ему сочувствовать бедняге, по всей видимости, предстоит провеет на ногах еще пару суток, если только убийцу каким-нибудь чудом не обнаружат раньше. Тем не менее мое сочувствие не мешало мне соблюдать профессиональную этику.
– Вы утаиваете информацию, могущую послужить материалом для расследования, – изрек инспектор, вздыхая.
Я с нетерпением ждала, что он что-нибудь прибавит, – что угодно, но не очередное юридическое клише. Но инспектор моих ожиданий не оправдал.
– Вы, надеюсь, понимаете, что намеренное создание препятствий в работе следствия является серьезным нарушением закона? Откровенно говоря, мне бы не хотелось предъявлять вам обвинение, но, боюсь, придется это сделать, мисс Брэнниган.
– И мне бы не хотелось, чтобы вы предъявляли мне обвинение. Но ответ будет один и тот же, независимо от того, арестуете вы меня или нет.
Я говорила уверенно, но на самом деле мною владел страх. Мне отнюдь не хотелось отправляться на ночь в камеру! И не только потому, что камера сама по себе малоприятна, но и потому, что это сильно помешало бы моим занятиям.
Инспектор встал и направился к двери со словами:
– Сержант Брэдли, уведите ее отсюда. Погодите, пусть сначала подпишет свои показания.
Сержант подал мне листы бумаги с протоколом, я просмотрела их и подписала. Всю жизнь пытаюсь понять, почему, что бы ты ни сказал, на бумаге все твои слова превращаются в картонные фразы официального языка. Однако на сей раз, ели не обращать внимания на этот канцелярско-полицейский жаргон, мой рассказ был изложен действительно верно. Меня препроводили в холл, где Джексон что-то говорил вытянувшемуся перед ним молодому сержанту.
– Сержант, мисс Брэнниган уезжает, – сказал инспектор, едва завидев меня. – Пошлите кого-нибудь из людей проводить ее. Немедленно.
Обернувшись ко мне, Джексон добавил:
– Настоятельно прошу вас не обсуждать ни с кем обстоятельства этого дела. Я имею в виду не только журналистов, но и всех остальных. Вы не должны разглашать ни время совершения убийства, ни его деталей. Ясно? – Я кивнула. – Когда вы нам снова понадобитесь, мы вам сообщим. А сейчас прекратите совать нос куда не следует! Занимайтесь своими делами, а расследование предоставьте профессионалам.
Вообще-то я ничего не имела против такой перспективы, но почему-то мне казалось, что Джетт не даст мне возможности последовать благому совету инспектора.
Был четвертый час утра, когда я наконец выехала на улицу, помахав на прощание патрульной машине, выехавшей меня проводить. За Колкатт-вилледж я сбавила скорость и порылась в «бардачке», отыскивая что-нибудь более спокойное чем Тина Тернер. Перебирая кассеты, я вдруг заметила впереди машины неожиданно возникшую темную фигуру, которая тут нее метнулась в сторону. Я резко затормозила, выскочила наружу и пробежала несколько ярдов назад, но на дороге уже никого не было. В тишине раздавалось лишь урчание двигателя в моей машине. Впрочем, я и так знала, кто это был. Хотя я видела Мэгги Росситер только один раз, я узнала бы ее в любой момент и в любом месте.
Когда меня спрашивают, насколько опасна и трудна работа частного сыщика, я всегда честно отвечаю, что самое тяжелое – это постоянное недосыпание. Я зверею, когда не высыпаюсь как следует. Так и сейчас, мне удалось заснуть после стычки с Джексоном, но буквально через пару часов зазвонил телефон.
– Алло, кто это? – прорычала я в трубку.
– И тебе тоже доброе утро, – отозвался голос Шелли. – С тобой хочет поговорить Билл. Ты приедешь или поговоришь с ним сейчас?
– Поговорю с ним сейчас и приеду, – ответила я. Билл не станет звонить просто так, чтобы меня разбудить. Он знает, что если в девять часов меня нет на месте, значит, для этого есть веские причины; так что если уж он велел Шелли позвонить, то, значит, дело действительно важное.
– Кейт! – раздался в трубке раскатистый бас Билла. – Что это ты творишь, а?
– А ты как узнал? – сонно спросила я, вылезая из кровати и направляясь в кухню.
– В новостях по радио передали, что Мойру убили. Автоответчик в офисе забит истерическим сообщениями Джетта и суровыми вызовами от этого напыщенного кретина Джексона. В общем, ясно.
– А Джетту что нужно?
– В основном ты. Он там на все лады стонет, что ты его покинула в беде, что без тебя он не знает, что делать. Слушай, ты можешь сейчас приехать и быстренько рассказать мне обо всем, что произошло у него в доме? Тогда и решим, как нам действовать дальше. – Билл никогда не приказывал, но эта просьба была тверже всякого приказа.
