в свою комнату, оставляя этих двоих наедине.
Открытие дня: оказывается, в мире взрослых мужчин не жалуют злорадное тщеславие.
И только оказавшись в спасительной тишине своей комнаты, я немного выдыхаю.
Окончательно расслабиться не позволяет внутренняя тревога, и я делаю то, что должна была делать каждый грёбанный день — поочередно звоню родителям и говорю, как сильно их люблю.
Вроде бы очевидные вещи, но мы эгоистично откладываем их исполнение, пряча это за занятостью, новомодной сепарацией и прочими отговорками, успокаивающими совесть.
Одно радует — из-за баскетбольного матча мы сегодня без лекций. Правда и парням не удалось поиграть. Злорадно ухмыляюсь над Каланчой: бедный малыш остался и без мячика, и без победы, и без моих поцелуев.
Стоило только вспомнить персиковую задницу мистера Рональдса, как через мгновение раздается громкий стук в дверь.
«А с чего ты решила, что там именно он?»
Злюсь на бешеное колебание своего пульса, отгоняя поток дурацких мыслей, и смело дергаю ручку на себя.
Уф, мое шестое чувство снова сработало идеально…
Толкая дверь плечом Рей, входит в мою комнату, сразу же заполняя собою всё пространство. Бесцеремонно обхватывает руками талию и оттесняет нас к окну.
Тонкая ткань платья пропускает через себя жар его тела и абсолютно вся моя кожа покрывается мурашками.
Пока разум, дезориентированный терпким запахом его кожи и ванили, теряется в пространстве, Каланча резко опускает мою попу на подоконник.
— Что ты делаешь?
— Подсаживаю тебя, Крольчонок. Я же джентльмен, — срывается его голос. Обжигающее прикосновение исчезает и Рональдс запускает руку в карман своих брюк. — Ты знаешь, что с тобой просто невозможно спать?
Пустоголовым болванчиком я отрицательно качаю головой, фокусируя взгляд на сжатом кулаке Персиковой задницы.
Вязкая слюна наполняет рот.
— Во сне так забавно жмуришься от света, если на глазах нет повязки. А еще тыкала локтем мне в бок. Поэтому я с подарком. — На ладонь опускается тот самый «подарок».
— Маска для сна с изображением кролика? Каланча, ты просто прид…
Договорить он не даёт — просовывает руку за спину и толкает к себе, вжимая в свой торс, и закрывает мой рот жадным влажным поцелуем.
Железная хватка держит затылок, но каким-то чудом не причиняет боли.
Только губы горят, и голова кружится от острой нехватки воздуха…
— Не нравится повязка? — хмыкает «хороший мальчик» Рей, отстранившись. — Могу другую купить. Из магазина для взрослых, с наручниками в комплекте.
Уф, какой грязный язык!
Распаляет меня как спичка, сухие ветки.
Нет ни единой возможности затушить этот костёр. Проще сгореть. Что я и делаю…
Сдаюсь и тоже касаюсь его в ответ.
Везде, где только дотягиваюсь.
Самозабвенно целуясь, мы избавляем друг друга от одежды. Похоть настолько сильно срывает мою выдержку, что поло Рея трещит по шву, когда я стаскиваю футболку с его широких плеч.
Взвизгиваю от громкого шлепка по своей ягодице, но тут же кусаю нижнюю губу Каланчи в отместку. Горячий член — идеально-правильной формы и раскаленный словно магма обжигает пупок и низ живота.
Мне уже физически больно от того, что всё сжимается, требуя наполненности. Не понимаю в какой момент моя голая спина опускается на прохладные простыни, а грудь, живот и бёдра плавятся под горячим телом Рональдса.
С каким-то маньячным рвением, я вонзаю ногти в голые «персиковые щёчки» и плотоядно ухмыляюсь.
— Бешеный Кролик! Я знал, что ты грязная девочка… — хрипло рычит Каланча. Пальцами поглаживает мой вход внизу, и губами оставляет влажные поцелуи на груди.
Грызет соски, так что я несколько раз громко вскрикиваю, но всё равно трусь об его пах словно голодная кошка. Злюсь, что он медлит, лаская меня только умелыми пальцами.
Неужели придется умолять этого сноба в меня войти?
Умолять и просить не приходится: Рей как чертов эквилибрист выуживает презерватив из брюк и, разорвав фольгу, умудряется раскатать его по члену, ни на секунду не оставляя мою шею без внимания.
Несколько раз он нарочно задевает изнывающую промежность, доводя меня до исступления. Но в итоге сдается сам, плавным движением толкаясь внутрь…
Мои всхлипы и стоны тонут в жарких поцелуях, сплетая наши языки воедино. Горячие ладони блуждают по горящему телу, изучают лаская, и надавливают на какие-то скрытые точки.
Только сейчас я понимаю, что совершенно не зря называла Калеба тигрёнком, потому что, отчасти, это относилось и к нашему сексу…
Чертову снобу, хорошему мальчику Рональдсу, официально присваивается звание «Тигра». Льва!
Боже… боже…
А потом мысли полностью исчезают из моей головы прогоняемые идеальным членом, переходящим на сверх-скоростные фрикции.
Сердце настолько сильно бьется, что я рискую потерять сознание от гипоксии и, прокричав имя своего главного врага, разлетаюсь на сотни кристаллов под его горячим телом.
Глава 22
Мэри
Когда оглушающий шум оргазма стихает, меня накрывает острым чувством стыда.
«Мэриан Нэнси, ты идиотка и только что трахнулась с Райаном Эйденом Рональдсом, самой надменной задницей всего Уорлдс Энда!»
— Получил, что хотел? А теперь проваливай, Рональдс! — рявкаю, как последняя истеричка, тщетно пытаясь оттолкнуть от себя опешившего парня.
— Крольчонок, что за непонятную херню ты сейчас несешь? Временное помешательство от оргазма? — Рей удерживает меня за плечи, всматриваясь в лицо.
А затем и вовсе прижимает к себе как самую большую драгоценность, целуя в макушку.
Боже… почему он ведет себя так, словно для него это тоже что-то значит? Будто бы мы не переспали просто так…
Или я действительно отупела и веду себя отвратительно?
— И, что теперь будет? Между нами…? — от волнения мой голос становится чужим.
Прячу ладони под простынёй с силой сжимая их в кулак. Боль немного отрезвляет.
— Мэри, ты прямо сейчас хочешь это обсудить? Я думаю, что тебе нужно немного успокоиться, потому что …
— Рональдс! — перебиваю его, толкнув в плечо. Взгляд прикипает к мощной груди, помечает нежно-розовые бороздки после моих ногтей… хочется и обнять его, и убить. — Просто, мать твою, уйди! Я ведь должна была тебя ненавидеть из-за тех делишек, что проворачивает твой папаша…
Не могу закрыть рот и продолжаю нести околесицу про семейство Рональдсов, наши тёрки, а под конец добиваю его тем, что обвиняю во всех смертных грехах…
— Очень жаль, что ты оказывается действительно натуральная блондинка, — рявкает Рей, подрываясь с кровати и быстро одевается. — Счастливо оставаться!
Вздрагиваю, когда дверь громко хлопает, оставляя меня наедине со своими демонами. Слёзы непрерывно скатываются по щекам, увлажняя бежевую простыню.
К чёрту! И Рональдса, и Уорлдс Энд. Я устала…
Ужасно устала, и просто хочу жить.
Ну, подумаешь переспали?
— Хороший секс еще никому не вредил, — говорю в пустоту комнаты
