клянется.
Только я ему не верю.
Возможно первое предложение правда. И правда то, что я не сдавалась.
Но почему мне хочется выкрикнуть: «Не верю!».
— А если серьезно, Матвей. Мы ведь школьники. Тебе восемнадцать. В этом возрасте естественно девчонок клеить из клуба. И таскать их в постель на одну ночь. А если она отказывается, то не ждать. И искать другую. Более сговорчивую.
Матвей откидывается на диван и запускает руку в волосы. Он улыбается полушутливо и в том же тоне отвечает:
— А ты не думаешь, Малахит. Что мне это уже успело наскучить.
Я приподнимаю в легком движение брови. Как бы сомневаясь в его словах. И он это понимает. Мне нужна правда. Почему я, а не другие.
Почему он вцепился в меня как клещ и не хочет отпускать.
— Дело в моем отце, — вдруг тихо начал он признаваться. — Он с детства учит меня нюху. Как он говорит. Объясняет, что мужчина обязан с первого взгляда чуять, кем он видит другого человека в будущем. Будет ли человек его будущим бизнес партнером или другом. А если женщина… будет ли она согревать его постель. И как долго. Мужчина обязан достигать своих целей. Бизнес партнер обязан с ним работать в связке, друг быть преданным в дружбе, а жена верной в браке. И я чувствую. Что ты, Малахит. Кхм, — поправляет неожиданно для меня Матвей. — Ксюша, будешь моей женой. Я в это верю.
Он потянулся ко мне.
А я даже не заметила, что села рядом с ним на диван. Он говорил так проникновенно, что смог запудрить голову.
Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать. Он успел прикоснуться к губам, а я успела отвернуться. Чтобы поцелуй не затянулся.
— Ты обещал не приставать, — глухо отвечаю и встаю. — Мне нужно фотографии разобрать.
И ушла.
Я слышу, как Матвей в соседней комнате включил комедию по телевизору. Слышу как он приглушено смеется. Как он ест попкорн. Я могу выйти к нему и присоединиться. Но не могу. С ним мое сердце остается каменным. Как было всегда при общении с парнями. А лгать самой себе последнее и неблагодарное дело.
Прошел час, а может два.
Кино сменилось на другое. Пропал смех и хруст еды.
Решила выйти и проверить. Может Матвей ушел.
Но нет. Он уснул на диване.
Похоже мы все равно будем спать в одном номере, — со смешком выключаю телек.
Укрываю его пледом и ухожу в комнату.
С Матвеем круто. Мне нравится с ним общаться. Но не чувствую я в нем своего любовника. Ничто во мне не отзывается на него. Может нужно его поцеловать? Но даже на его мимолетное прикосновение к губам во мне просыпались больше отрицательных чувств нежелания. Чем положительные — желания.
А если сравнить с эмоциями, которые пылают, когда рядом Глебом. Все во мне кричит, что это он. Если так, может нужно понять, кто была та брюнетка. Что их связывает. И даже возможно первой поцеловать парня.
Потому что Глеба я хочу целовать. Причем сильно. С продолжением на приставания.
И это меня пугает, и чуточку вдохновляет.
Глава 22
— Ну что Ксюш, будешь работать под псевдонимом? — вбивая последние данные для заявки, спрашивает меня Рома. — Или под своим именем?
— Под своим.
Листаю примерный будущий буклет с моим портфолио. Сегодня я привезла вчерашние снимки и отдала их Роме для обработки. Предыдущие фотографии уже аккуратно разложены по местам, а конкурсная работа ждет своей отправки.
Осталось дело за малым.
— Поражаюсь твоей способностью перевоплощаться, Ксю.
В голосе восхищение и в глазах мечта. А сколько невысказанных надежд я вижу в фотографе. Надеется на мне поднять себе уровень. Но для этого мне нужно полностью отдать себя его ателье.
А этому не бывать. И он это знает.
Поэтому и молчит.
— Я всё сделаю на высшем уровне, — ударил по последней клавише парень и встал. — Можешь быть спокойной.
Я разглядываю Рому и не могу понять. Что со мной не так.
Красивый, ухоженный и интересный парень. Небольшая горбинка на носу его не портит, а придает печальный образ. Ухоженный, но в меру. Каждую секунду прическу точно не поправляет. Или я не замечала этого за ним.
Но почему меня не клинит на нем.
Вот стою я перед ним и ничего. Сердце бьется в своем ритме. На безумства не тянет. У Ромы верхняя губа выпирает над верхней. Но я это заметила только сейчас.
Потому что заставляю себя это видеть.
Что в Глебе такого особенного, что заставляет меня чувствовать. Дышать по-иному.
— Тебя может подвезти?
Рома заметил мой интерес к нему. И в его глазах появился мужской проблеск. Я ему симпатична не только как модель, а еще как девушка.
Надо расставить точки сразу. А то второго Матвея я не вынесу.
— Нет, — отрицательно машу головой и отхожу. — Значит ты сам все отправишь? Сколько с меня?
Достаю кошелек, а мужская рука накрывает мои пальцы. Слегка сжимает и не отпускает.
— Мы ведь договорились. Реклама на конкурсе. Плюс можешь сняться в парочку сессий. Когда найдешь время.
— Значит, — выпутываюсь из его рук и прячу в сумку свои личные вещи. — На связи.
Не прощаясь выхожу.
Иногда грубость помогает показать свое настоящее отношение. А обида другого прервать возможные чувства. Так что Роме полезно на меня обижаться. Как и Матвею. Мрак, конечно, непробиваемый. Вместо того чтобы злиться на меня или обижаться. Он строчит мне сообщения. С извинениями и просьбами.
Утром в отеле я не ждала Матвея. Мне не спалось. Поэтому я встала, собралась и уехала. Оставила записку, что мне нужно срочно собираться и умотала. Приехала к Роме работать над фотографиями. Собрала портфолио наконец. И теперь я почти участница. Потому что в понедельник Роман обещал отправить заявку.
Матвей не пропадал ни на секунду. Из-за него у меня быстро сел телефон. Домой возвращаться мне не хотелось. Там тетя, сестры и возможно все тот же Мрак. Который хоть и извиняется в сообщениях и просит о встречи для дружественного примирения. Я же как-то ему не верю.
Да и не хочу.
Быть его семейным проектом. Стать его женой. И выполнять придуманный им план я не собираюсь.
Пусть Свету просит. Она точно согласится. Даже если придется ползать как собака и лаять на всех.
Прохожу в гастроном. Я не завтракала и не обедала. Идти в ресторан душит внутри Скрудж Мак Дак. Так что выберу себе салатик с соком и поем где-нибудь. Возможно найду приятный подарок
