Питер ушёл на кухню.
Тут я, наконец, обратил внимание на оставшихся – все трое сидели, вытаращив на меня глаза. Я даже внутренне вздрогнул от такого внимания:
– А что случилось, господа?
– Мы только что увидели непреднамеренные проявления творческих навыков. Как у вас это получается?
– Что именно? Кофе?
– Нет, создание алгоритма действий.
– Ну, господа, мы – люди творческие. – сказал я, улыбаясь.
– Вот это и восхищает нас».
* * *
«Всю эту неделю я прихожу поздно вечером к себе в номер еле живой от усталости, падаю на кровать, и засыпаю. Весь следующий день проходит в восстановлении по памяти событий и разговоров прошедшего дня, затем я по определённой методике анализирую поступившую информацию, составляю для Командора отчёт, и отправляю его по спецсвязи, после всего уже делаю записи в дневник. Надеюсь, что он попадёт в ваши руки, и вы ознакомитесь с событиями, пережитыми мною. Но на сегодня всё. Спать».
Замок Владислава
Дочитав до конца «День второй», Алекс поднял глаза на друга. Оба молчали. Первым заговорил Серж:
– Как-то нехорошо прозвучали последние строки. Не понятно, по какой причине Влад начал «надеяться». У него там что, возникли неприятности, ты как думаешь? – спросил Серж.
– Не знаю, Сержик, не знаю. Пока ничего вроде страшного не происходит. Давай, дадим знак Джонатану, мне необходимо выпить кофе.
– Да, и мне тоже. – Серж нажал кнопку звонка в низу столешницы.
Буквально через две минуты на лестнице появился мистер Джонатан с подносом в руках:
– Вот и я, господа! Почти ни разу не присел, ждал, когда же вы позовёте. Давно уже всё приготовил. Ждал только вашего звонка. Намолол кофе, держал воду на подогреве, выпечку замотал полотенцем, чтоб не засохла.
С этими словами Джонатан быстро расставил посуду, налил в чашки ароматный напиток, и с тревогой глянул в сторону дневника:
– У мистера Владислава всё в порядке?
– Всё нормально у него, мистер Джонатан, всё нормально.
Мотукава-Туно. Камбуз в трюме. День третий
«У меня стало появляться странное ощущение, что последовательность течения времени нарушилась, иногда кажется, что прошло уже месяца два за последние три дня. Не пойму причин появления этого эффекта. Но самое главное – действительно ли я прихожу вечером в гостиницу, ложусь спать, а утром поднимаюсь, чтобы снова направиться в то кафе и продолжаю беседовать с этими странными незнакомцами? Дело в том, что, когда они начинают своё повествование, у меня пропадает ощущение начала нового дня, а возникает стойкое понимание непрерывности в нашем диалоге, словно я и не уходил никуда, а мы все пятеро так и были здесь, за этим столиком всё это время без перерывов. Сегодня просматривал свои предыдущие записи в дневник, и мне показалось, что записаны не все диалоги – но ведь я же веду хронологию, хотя, как мне показалось, написанного стало меньше. Неужели кто-то следит за мной? Надо будет пришивать нитками каждый новый заполненный лист к предыдущему, и оставлять разной длины концы. И делать особые узлы после стежка. Сразу будет заметно, если кто-нибудь действительно бывает тут в моё отсутствие и хозяйничает.
Я уже собрался и готов выйти из номера. Надо взять за правило запоминать детали окружающего, чтобы на следующий день сравнить изменения. А лучше всего – договориться с портье, чтобы ставить свою подпись в его журнале в конце каждого дня, а потом отслеживать. Удачная мысль! Именно так и нужно сделать».
Сегодняшнюю встречу я решил провести несколько в ином ключе. Когда Питер принёс кофе, а надо сказать, что у него получалось всё лучше и лучше, о чём я не преминул ему сообщить, и увидев, что «преподаватель греческого» принимает стойку оратора на трибуне, приготовившись продолжить вчерашний монолог, я поднял правую ладонь, и перебил его словами:
– Послушайте, уважаемый лектор, давайте сделаем так – исторические выкладки продолжим несколько позже, а сейчас хотелось всё-таки немного услышать о вас, как о личностях. Кто вы, откуда. Давайте начнём с этого, а дальше посмотрим.
После этого объявления все трое притихли, и, как мне показалось, провели короткое беззвучное совещание, неотрывно глядя друг другу в глаза, после чего «преподаватель» кивнул головой:
– Хорошо, вы по ходу объяснений можете спрашивать, если что-то вам вдруг будет непонятно.
Итак, мы – не совсем люди. Только выглядим так внешне. И это вы нас видите такими. Вернее – воспринимаете. На самом деле это – иллюзия. Мы просто «настраиваем» для вас этот внешний вид. И мы не откуда-то появились. Мы всегда были с вами. Рядом.
Это то, что у вас называется «параллельный мир». Ведь догадки об этом возникали у вас постоянно. Мы – это нечто, похожее на то, что вы именуете «электричеством». На самом деле природа этого немного другая, но этот термин будет вам наиболее понятен, да он и ближе всего к истине. В человеческом организме эта составляющая тоже есть, но только в очень, и очень малом количестве.
В какой-то момент времени мы осознали своё существование. Не смогу сказать по какой именно причине это произошло. Но было это очень и очень давно. В то время органических образований на земле ещё не было. Мы пребываем везде.
Тут «преподаватель» замолчал, посмотрел на меня, и уточнил:
– Владислав, я вижу, вы очень внимательно меня слушаете, хотелось бы уточнить – у вас не возникает вопросов?
Я ответил:
– Хотелось бы знать поточнее, вот вы трое – обладаете какими-то полномочиями, чтобы обычному человеку объяснять суть своего появления здесь? Вы поймите меня правильно – мы так привыкли, да и жизнь приучила – что информация должна быть тщательно проверена, в ином случае есть риск провести время впустую, и, уж простите, беседуя с обычным городским сумасшедшим. Тем более, что вы такие глобальные темы поднимаете. Так что, я не смогу задавать вопросов, пока не пойму, с кем я разговариваю.
Троица опять начала молча переглядываться. Я терпеливо ждал. Теперь слово взял голубоглазый блондин, который по устоявшейся традиции с первого дня встречи садился со мной рядом:
– То, что вы хотите услышать, в двух фразах не выразить. Ваша традиционная картина мира подразумевает вести диалог методом «вопрос-ответ» между двумя людьми. Большее количество участников невозможно, так как вы не в состоянии улавливать мысли собеседников. Воспринимаете только речь или её письменное изложение. Мы же не являемся несколькими субъектами, мы –
