Только сам не подставься и помни, на меня надежды немного, — он замер в дверном проёме, принюхиваясь к воздуху в комнате. — Он здесь».
Я сделал два шага вперёд, и каждый мой шаг сопровождался скрипом досок, которыми был устлан пол. Шуршание где-то в дальнем конце комнаты тут же прекратилось. Следом послышалось какое-то странное жужжание, а ещё спустя мгновение в полумраке комнаты началось движение.
Я машинально хлопнул по стене справа от себя, где был выключатель, и свет тут же вспыхнул. Стало светлее… но ещё омерзительнее. Дикий только-только вышел из огромного, советского шкафа, заваленного тряпьём. Словно там была его ночлежка. Отмахиваясь лапой от чьих-то трусов, которые были на его голове, он оскалился…
Мерзость.
Вадим был на себя совсем непохож. Словно я и не пытался его вылечить несколько дней назад. Всё те же удлинённые руки со странными когтями вместо ногтей. Вытянутая челюсть и совершенно пустые на мыслительную деятельность, оранжевые глаза. На его черепушке не осталось и следа от волос, а на месте, где когда-то росла пышная шевелюра, красовались костяные наросты.
Торчащие в разные стороны жёлтые зубы даровали ему омерзительную улыбку. А что было самым… так скажем, удивительным, он разговаривал. Ещё мог разговаривать.
— Яр… гксхыв… — кряхтел он, делая длинный шаг вперёд. — Ты пришёл… спывав… спасти меня?
Первое правило бойцовского клуба… ой, как там говорил Виктор?
Вместо того чтобы ответить монстру, я сделал рывок вперёд, на ходу преобразовывая ногти. Удар чудовищной силы дикий принял как что-то должное. Почти что выстоял, хоть я и оставил глубокие борозды на его лице.
Окровавленная физиономия хмыкнула и тут же получила второй удар. Я не хотел давать ему и шанса. Ударил снизу, ровно в удлинённую челюсть, натыкаясь на какой-то нарост, скрытый от глаз.
Было больно, но терпимо — отступать было нельзя. Тут же ударил ногой в грудь в каком-то спартанском стиле, отчего дикий рухнул на спину с каким-то ужасающим треском деревянного пола.
— Убей его! — завопил кот, выскакивая где-то со стороны. — Не давай прийти в себя.
Я и без него понимал, что нужно делать. Но ни я, ни кот, не знали ещё кое-чего. Вадим был не один.
Со всей своей дури я обрушил пятку на грудную клетку монстра, чуть нагибаясь вперёд, чтобы начать новую серию ударов, как ситуация в корне изменилась.
Из шкафа в метре передо мной что-то зашевелилось, но среагировать я просто не успел. В момент, когда моя когтистая рука была над лицом дикого в замахе, чтобы снести этот оскал, в меня вылетело другое существо.
Меньше по размерам, чем Вадим, но… убийственно сильное.
Я, к сожалению, ничего не успел сделать, когда в моё плечо впились руки с острыми когтями, а затем и зубы. Боль была невыносимой и ни с чем не сравнимой — такого в жизни я никогда не испытывал и, разумеется, не хотел повторения произошедшего.
Под тяжестью или всё же скоростью нападающего, я завалился назад в той же манере, как и мой бывший друг, и рухнул на пол. Придавленный странного вида существом.
Разглядеть-то толком и не пытался. Ухватил за остаток длинных, чёрных волос, и вырывая их, попытался вырваться из лап и челюстей монстра.
— Что за… — прокричал я, хватаясь за лицо существа. — Свали к чёртовой…
— Мяу! — Кактус, как в какой-то замедленной съёмке прыгнул на спину нападавшего, а дальше…
Послышался визг. Зубы, изогнутые в разные стороны, вышли из моего плеча, попутно выдирая из меня добротный кусок плоти. Из раны тут же хлынула кровь, пропитывая мою футболку и кофту, а кот в это время…
С каким-то остервенением пытался пожрать это существо своей изменённой пастью и не сказать, что у него совсем не было шансов это сделать.
Вадим встал одновременно со мной, но сделать ничего не успел. Я одним ударом ноги в область шеи срубил невысокого дикого, со спины которого тут же спрыгнул Кактус и следующим ударом кулака, вмял нос в череп Вадиму, точнее, тому, что раньше было им.
Хлюпающий звук сломанной перегородки, одновременно с нытьём не вывел меня из режима «убить». Бросил беглый взгляд на дикого под ногами, который больше не двигался, и кинулся с когтями на Вадима. В этот момент я не давал себе возможности о чём-то думать — я просто действовал. Следующим же ударом снёс ему челюсть в сторону, отчего монстр истошно завопил, а затем я закончил наш бой когтями, впившимися в его сердце.
Мой бывший лучший друг рухнул обратно в шкаф, где тряпки, которые были для него подобием гнезда, смягчили падение. Но упал он уже почти мёртвым, так что толку от тканей не было.
Мой организм, а точнее, симбионт во мне питался его симбионтом, паразитирующем в теле человека, восстанавливая по ходу действия рваную рану на плече. Увы, он был несовершенен, поэтому до конца зарастить рану не получилось. Кровь остановилась, жжение и боль остались. Края чуть зарубцевались, оставляя на коже полноценный укус.
Но этого было всё же недостаточно, чтобы удовлетворить меня и симбионта. Я даже чувствовал от этой сущности внутри меня своего рода разочарование, что всё закончилось так быстро. В любом случае лучше чувствовать подобное, чем то, что я должен испытывать в такой ситуации на самом деле.
Горящие, оранжевые глаза начали гаснуть, вместе с тем как я отнял руку от места, где билось его сердце. Последний всхлип дикого, сопровождался его последним словом.
— Прости меня… — удивительно отчётливо произнёс Вадим, выдувая последний кислород из лёгких.
Я долго не мог прийти в себя. Сначала попытался унять внутреннюю утрату. В этом мне помог Кактус своими словами, точнее, он в достаточной степени меня разозлил, чтобы я не погружался в эту мрачную пучину прямо сейчас. Затем попытался понять, что за второй дикий прятался в шкафу, а уже после, пришло осознание положения, в котором я оказался.
От всего этого нужно избавиться. И чем быстрее, тем лучше. Наёмник же не должен оставлять после себя следов, верно?
— Верно-то верно, — прочёл мои мысли кот, сидя на подоконнике у единственного окна на первом этаже. — Только это тебя уже не спасёт. У нас гости.
Я вскочил с пола, сократил дистанцию от окна одним длинным шагом и замер, удивлённо пялясь в наступающие сумерки.
У забора и у калитки, ведущих на территорию дома, стояли люди. Много людей. Выискивали что-то своими фонарями…
— Твою же ж…
