Не волнуйся, я все сделаю. А мое путешествие в приграничье и так необходимо. Кто я и зачем поеду туда, тебе знать не обязательно. Езжай назад и жди. Я постараюсь сделать побыстрее, тем более что выезжаю уже скоро. Ты просто угадала со временем, застав меня сейчас. Еще пара дней и мы бы не встретились.
Лара порывалась еще спросить о прошлом, но он остановил ее.
- Уже поздно, и я распорядился разместить тебя. Иди и отдыхай. Завтра будет день, и мы еще успеем наговориться.
Она вздохнула и пошла за старым слугой. Тот привел ее в угловую комнату этого же этажа. Она была освещена только свечами в старинном пятирожковом подсвечнике. Затоплен камин и на столе уже стоял ужин на подносе, укрытый белой холстиной.
-Умывальня в углу, - махнул в сторону старик, - кровать теплая. Согрел магическим камнем, как приказал барон. Желаю спокойной ночи.
Он ушел, тихо прикрыв за собой двери, а Лара огляделась. Здесь было уютно. Большая, под старинным балдахином кровать на невысоком подиуме с двумя ступенями, старинный камин, с потрескивающими дровами, комод для белья и над ним овальное большое зеркало. Лара взяла подсвечник и подошла к нему. Взглянув в свое отражение, скривилась и вздохнула.
- Все же мое желание затягиваются, - подумала она, - но есть надежда, что исполнится.
Приведя себя в порядок, села за столик и съела скромный ужин. Посидела в кресле перед камином, представляя в красках, как она вновь обретет свою прежнюю внешность и легла спать.
Утром ее разбудил стук в двери и мужской голос.
- Госпожа. Вас просит к завтраку господин Модрус. Я приду за вами через …
- он замялся.
- …через двадцать минут, пожалуйста, - продолжила Лара.
- Хорошо, - услышала она хмыканье и шаркающие шаги.
Через двадцать минут, она открыла двери и пошла навстречу удивленного слуги.
- Вы просто молодец, - улыбался тот хитро, - Девушка, а управляетесь, как мужчина.
- Как это? – удивилась она.
- Быстро и четко, - усмехнулся старик.
Лара кивнула, соглашаясь, ведь у нее был скромный опыт служанки с их ранним подъемом, и вошла в приоткрытую им дверь. Это была столовая. От былой роскоши остался только стол на большое количество гостей, да лепнина на запыленном потолке. Все являло собой запущение и разрушение. Высокие арочные окна еле пропускали свет, шелковые обои, когда-то светло-золотистые, теперь были какого-то серого цвета, пол истоптан, и паркет еле виднелся сквозь запыленность и грязь. Правда на столе была застелена белоснежная скатерть с удивительными узорами и кистями. И пахло. Очень вкусно пахло едой.
Модрус поцеловал смущенной Ларе руку и помог сесть за стол. Сам присел рядом и махнул рукой слуге. Тот начал подавать со второго, служебного столика, подносы и блюда с различными закусками, кашами, нарезками и соусами.
Модрус пожелал Ларе приятного аппетита, и они принялись завтракать. Он расспрашивал ее о том, хорошо ли она спала, что бы хотела посмотреть у него в гостях, как бы хотела провести свое свободное время. Лара призналась, что давно так отлично не высыпалась, что ей очень занимателен этот дом, что хотелось бы посмотреть еще и окрестности. А еще она очень желала увидеть его библиотеку и лабораторию, где тот творил свои артефакты.
Модрус ел и усмехался. Ему нравилась эта талантливая девушка, и он очень жалел, что у него отсутствовал рояль, и он не мог услышать ее игру.
- Но ничего, - думал он, рассматривая раскрасневшуюся Лару, говорившую что-то о своих желаниях, - пойдем в церковь. Там есть рояльти. Там и послушаю.
После завтрака они сели в приготовленную карету и поехали в местный молельный дом. Он располагался на возвышенности и поражал красотой. Очень был похож на земные кирхи в готическом стиле. Ларе нравилась такая архитектура, и нравились залы, где она слушала орган. Великолепная акустика и хоралы умиротворяли сердца и успокаивали душу. Здесь же Лара увидела нечто подобное и была поражена таким сходством, только вместо органа стоял рояль.
Они подошли к нему и им навстречу вышел благообразной внешности местный служитель. Он поклонился Модрусу и, показав рукой на инструмент сказал, что слуга сообщил ему о предстоящем визите и попросил присутствовать, чтобы услышать игру королевского музыканта. Модрус посмотрел на Лару. Та кивнула и присела на стул. Пробежав по клавишам, поняла, что тот слегка расстроен, но можно было сыграть.
- Хотите услышать музыку, соответствующую этому зданию? – спросила она, склонив голову и хитро улыбаясь.
- Как это? – удивился мужчина, присаживаясь на первые места зала.
- Сейчас поймете, - сказала Лара и, подумав, заиграла.
Токката ре минор Баха, конечно, не так звучала в исполнении рояля, но космическая музыка композитора уносила слушателей в небо, и те попадали в божественные объятия вместе с удивительной мелодией.
Модрус подался вперед и застыл, а служитель закрыл лицо ладонями и сквозь них текли слезы. Когда Лара закончила, исполнив заключительный аккорд, и сложила руки на коленях, в зале стояла оглушительная тишина, будто и стены прониклись этой музыкой и также не могли еще отойти от ее могучих звуков, которые заполнили этот зал. Повернувшись, она посмотрела на слушателей и слегка улыбнулась. Они были поражены музыкой земного композитора, и поняли ее, и это порадовало девушку.
- Ты исполнила божественное произведение и также играла, - склонился к ее руке Модрус, - И я понимаю короля, который сделал тебя своим музыкантом. Я помогу тебе, девочка моя, - продолжил он, заводя ее руку к себе на локоть.
Когда они проходили по залу, то Лара увидела смущенные лица других служителей и даже посторонних. Они провожали ее восторженными взглядами и кланялись, кланялись, прижимая руки к груди, будто благодарили за полученное наслаждение.
Девушка отвечала на поклоны, как это делала не раз еще в своем мире и душа ее была удовлетворена теперешним положением, она почти приняла этот мир. Теперь надо сделать так, чтобы и мир не отвергал ее. А для этого вернуть свой прежний облик. Только так она сможет, наконец, понять, что он ее принял.
Глава 19
Через несколько дней, проведенных с девушкой в поместье, Модрус отправился в приграничье по своим, неотложным, как говорил он, делам. Лара пока осталась в его замке, так как хотела насладиться библиотекой, гуляниями по окрестностям, и приведением в порядок помещений, которые приглянулись ей своей теплотой и каким-то давно забытым ощущением дома. Будто она приехала в свое
