нахмурился. Они его проверили, но ничего не нашли там, кроме десятка непонятных им изображений, напоминающих древние руны. Не успел Вилл выключить пронзающее толстый камень заклинание, как удалось зацепиться за один необычный момент. Мама что-то держала в руках. Какой-то небольшой предмет, и судя по опущенной голове внимательно его рассматривала.
Всё внутри ещё сильнее раскололось на две части. Одна требовала оставить Маму в покое, но вторая, подгоняемая внутренним параноиком, убеждала проверить. Вдруг Мама что-то нашла? Или же…
«Да нет, это же бред», — подумал Вилл. Мама тем временем поднесла предмет к губам, как будто…она что-то в него говорила. Параноик победно вскинул руку, сложив её в пистолетном жесте. Теперь отойти уже невозможно.
Аккуратно, чтобы мягкая подошва кровавых сапог не выдала его, Вилл осторожно прошёл возле стены и заглянул в небольшую комнату. Мама сидела в самом центре, окружённая множеством рун, но удалось разглядеть лишь её широкую спину в чёрных тяжёлых доспехах стража и тугой пучок тёмно-русых волос.
— Не помешаю? — осторожно спросил Вилл, нагибаясь и пролезая в комнату.
Мама вздрогнула и прикрыла собой предмет, словно прижимая его к груди.
— Чего? Я же сказала, что вернусь сейчас! — грубо ответила она, не разворачиваясь.
Вилл сделал маленький шаг и честно ответил:
— Я подумал, может случилось чего. Через «Кровавое зрение» увидел, что ты держишь какой-то предмет и поднесла его к губам, будто говорила в него. Прости, но внутренний параноик не смог меня убедить пройти мимо. Что там?
— Вилл, — низким голосом спросила Мама. — Тебе не кажется, что это слишком?
Вилл сделал осторожный шаг, примирительно поднимая руки. В голосе Мамы чувствовались угрожающие нотки, но накалять ситуацию не было никакого смысла.
— Я просто переживаю. Я успел себя десяток раз возненавидеть за то, что затащил вас в этот мир. Надо было уходить в реал вместе с Морией, и всё тут… — негромко произнёс Вилл и дополнил. — Так что я, как виновник всего этого ада, переживаю за каждого из вас, в том числе и за тебя.
Мама развернулась. Карие глаза сошлись в недоверчивом прищуре.
— Ну и та вещь, которую ты поднесла к губам. Я… — запнулся Вилл, не зная, раскрывать ли эту вещь перед Мамой, но решил зайти с другой стороны. — Мы же смогли сделать передаточные наушники для общения на расстоянии. Вот и подумал, что…
Мама закончить не дала. Она ещё больше развернула свой корпус, поднимая правую руку. Этим неизвестным предметом оказалась простая плюшевая игрушка — медведь, из которого небрежно торчали несколько коричневых ниточек. Присмотревшись получше, удалось разглядеть вышитую синими нитками надпись «Мама».
— Это подарок от Тируши, — тихо проронила Мама.
— Девочки, которую вы с Тадом…приютили?
Мама кивнула и прижала игрушку к груди.
— Она отдала этого медвежонка перед уходом из Города. Сказала, что сильно спешила и не успела закончить, поэтому и нитки торчат…Тируша сказала, что будет меня ждать. Сказала, что это…подарок…для мамы…
Голос Мамы дрогнул. Стражница отвернулась и левой рукой провела по лицу. Вилл осторожно сделал ещё пару шагов и аккуратно присел рядом. Мама ничего не сказала против.
— Тад рассказал, что в курсе моих проблем со здоровьем, — непривычно дрожащим голосом произнесла Мама. Всё это время она представала перед ними в образе суровой воительницы, а сейчас вся сжалась и прижимала к себе игрушку. — Моя мама умерла, когда мне было четыре. Отец ждал дочку, а я — младшую сестру. Маму увезли в роддом, и это был последний день, когда я видела её. При родах она скончалась, а родившаяся сестричка была такой слабой, что на следующий день умерла и она. Мы жили с отцом вдвоём, а его случайные романы так и не стали ничем серьёзным. Зато что было серьёзным — это его любовь к алкоголю, и через три дня после моего девятнадцатилетния бутылка добила его. Так я осталась одна. Без семьи. Без родни.
— А другие родственники? — осторожно спросил Вилл. — Бабушки там, или что-то совсем дальнее, вроде троюродных внучатых племянников по линии дедушки?
Мама отрешённо покачала головой, смотря в сеть переплетающихся друг с другом рун.
— Там своя история, которая ничего не меняет. Через год всё стало налаживаться. Я встретила мужчину, с которым хотела связать свою жизнь. Мужчину, с которым я хотела создать семью, семью, которой у меня по сути и не было. И ты не представляешь, как я была счастлива, когда тест показал две полоски. Этот день для меня был самым счастливым в жизни…
Мама шмыгнула и утёрла рукой возле глаз.
— Мы с мужем готовились к беременности как могли, но даже так не избежали осложнений. И…из-за халатности врача у меня случился выкидыш. — Мама склонила голову и бережно погладила своего мишку. — Знаешь, Вилл. Если день, когда я узнала о беременности, был самым счастливым, то после выкидыша каждая минута была моим личным адом. Ты же догадался, что я занималась боксом? Отец отдал, чтобы я меньше времени была дома и не мозолила глаза. Я никогда не использовала свои навыки для вреда другому, но тогда я не сдержалась…Не смогла. В один из тёмных вечеров я подловила врача на улице и жёстко избила его. Четыре выбитых зуба. Сломанные челюсти и нос. Два года условно. Вскоре муж ушёл от меня, и я осталась одна. Эти два года прошли как в тумане. После я узнала, что из-за моих проблем со здоровьем и с нервной системой шансы на повторную беременность около нулевые. Я собирала себя по осколкам многие месяцы, но малейший нервный срыв раскалывал всё ещё сильнее. А потом…я встретила их. Девочек из Амазонок. Я обрела семью, пусть и не ту, о которой мечтала, но каждая из девочек стала мне родной сестрой.
За спиной раздался громкий крик Венжа, но разобрать, что он кричал, не вышло.
— Я два года играла с девочками плечом к плечу, пока мы не перебрались в Трианрию. И я лишилась семьи снова. Сперва почти всех девочек убили. Предательство и истребление гильдии. Затем вторая легендарка. Я осталась одна. Снова. Пока…не встретила вас. Пока не встретила Тада.
Вилл сидел тихо, боясь даже пошевелить пальцем. Мама же бросила косой взгляд.
— Ты спрашивал про дальних родственников? Можешь считать себя таким. Дальним, которого немного недолюбливаешь, но который стал частью твоей жизни. Что касается Тада…я влюбилась в него. Он мне напомнил бывшего мужа. Сильный, надёжный, по крайней мере, до выкидыша он был таким. Но…бесплодный.
Мама не выдержала и засмеялась. Вилл узнал этот нервный смех — он поддался ему вчера в башне, когда составлял списки и думал об Эрайзе и его незримом клинке.
— Чувствуешь всю иронию? Встретились две безнадёги. Своих детей у Тада нет. Мне же из-за судимости их никто
