всё. Варнаки друг дружку побили, а кое-кого и мы приструнили. Можете спокойно переезжать.
— Это хорошо.
Я налил городовому еще рюмку и подвинул ему деревянную тарелку с салом.
— Выходит, нашли тех кто все это учинил.
— Нет, никого не нашли. — покосился тот на полную рюмку в нерешительности.
— Наверное плохо искали. — как можно равнодушнее сказал я и добавил. — Вы, Игнат Степанович, на меня не глядите, выпивайте и закусывайте. Вам на морозе-то все легче будет.
Игнат кочевряжится не стал, опрокинул вторую рюмку и стал закусывать салом и хлебом.
— Хорошее сальцо. Сами солили?
— Конечно сами. Мы ж в деревне живем. Плохо только черного перчика нет. С перчиком было бы куда как забористее.
— Ничего и без перца хорошо. — прожевал он очередной ломтик сала, и добавил. — Плохо искали, говоришь? Куда уж лучше. Весь город переворошили. Даже из Томска дознаватели приезжали, и те ничего не нашли.
— Из Томска? –наливая третью рюмку, изобразил я изрядную степень удивления.
— Оттуда! Сам Жернаков Павел Кондратьевич приезжал. — поднял палец вверх Горлов.
— Вот как! И кто такой этот Павел Кондратьевич?
— Говорят, что заместитель начальника следственного отделения в Томской управе. Сурьёзный господин. Меня вон чуть ли ни целый час опрашивал. Про Дерьку, да про Сивого узнать хотел. Про тебя с дедом спрашивал, мол, кто такие.
— Про меня? — моему изумлению не было предела. — А я то каким боком здесь?
— Он не только про тебя, про много кого спрашивал. Оказывается, тут купчишку из Томска ограбили, вот он и старался.
— Так у вас ещё и купцов грабят! Вот незадача. Нашли варнаков? — уточнил и, видя, что Горлов поглядывает на полную рюмку, добавил. — Вы водочку-то пейте Игнат Степанович. Бог троицу любит.
— На покойного Сыча грешат. Мол, сычёвские подельники этого Голубцова обнесли, а когда Сыча голубцовский охранник задавил, то сбежали куда-то и денежки прихватили. — сказал городовой, махнул третью рюмку и захрустел квашеной капустой.
— Экие дела у вас тут творятся. Да бог с ними с варнаками. Вы, Игнат Степанович, лучше скажите мне, как там госпожа Зотова с семейством поживает. Не докучает ей Хренов?
— Так уехал Дерька. Появился намедни, договорился с дядькой своим Семеном Хреновым, что тот его дом продаст, и опять сбёг.
— Отрадно слышать. А больше никто Дарье Александровне обид не чинит?
— А некому. Хорошо город от мазуриков почистили. Опасаются они теперь безобразничать. Да и я за семейством Зотовых приглядываю, обижать не позволю. Однако засиделся я у тебя Лексей. Пойду службу справлять.
— Еще один вопрос, Игнат Степанович. Не продал ещё дом дядька Дермидонта?
— Не продал. Пока никто не спрашивал. И не скоро продаст. Сейчас многие дома на продажу выставляют. Завод-то закрывать собираются. Вот люди и разъезжаются. А ты почему интересуешься, купить хочешь?
— У меня дядька тоже в город собирается переезжать вот и попросил присмотреться.
— Хорошо! Скажу Семёну про твой интерес.
— Да уж замолвите словечко, Игнат Степанович. Спасибо, что оберегаете семейство Зотовых. Вот примите за труды. — сунул я Игнату двадцать рублей, которые тот принял не моргнув глазом.
По уходу городового я задумался. Дела-то вырисовываются хреновые. Неизвестно, что там нарыл этот господин Жернаков, но что-то нарыл наверняка. Блин! Прав дед оказался. Нашли таки эти отщепенцы сыщика и, судя по реакции Горлова, сыщика неплохого. Есть, значит и в нашем захолустье свои Шерлоки Холмсы. И что теперь делать? Что делать? Что делать? Думать!
Может придется все-таки навестить славный сибирский город Томск, тем более университет там вот-вот открыть должны. Или уже открыли? Ну не интересовался я в прошлой жизни ни Томском, ни его университетом. Вот и глянем, что там за университет, заодно и на господина Голубцова поглядим, желательно издали и через оптику. Жаль, что оптики пока нет и придется на близкий контакт идти. Хотя, что это я засуетился раньше времени? Подождать надо, осмотреться. Может всё не так плохо, как мне кажется.
Ладно, как говорится, будем посмотреть. А пока надо навестить Серафиму Исааковну, и братца её Михеля. Есть и к нему дельце. Привез я камешки, поторгуемся. Надо же мне моих конструкторов стимулировать и финансировать. И дом дерьмидонтский пожалуй купить надо. Митьку с Машкой там поселю. Тот-то Дермидонту сюрприз будет, когда он в бывшем своем дому Митьку увидит. Эта весёлая мыслишка подняла мне настроение, и я стал собираться.
После недолгих колебаний, решил идти к ювелиру Остапом Бендером. Надо припугнуть их немного и на реакцию посмотреть. Наверняка и их сыщик Жернаков опрашивал. Что Гуревич сдаст Остапа Бендера в полицию не опасался совершенно. Слишком глубоко Михель, в свое время, увяз в паутине, которую довольно ловко сплел для него покойный Голован. Побоится толстяк.
В ювелирном салоне господина Гуревича произошли изменения. Не сказать, что стеклянные витрины сверкали обилием золотых цацек, но освещались куда лучше, чем в прошлые мои посещения. И вообще света в салоне хватало. На стенах висели зеркала и Дарьюшкины акварельки в простых, но изящных рамках.
Илюша одетый как манекен в модном магазине тоже хорошо вписывался в эту композицию. Он что-то впаривал двум молодым парням, один из которых вертел в руках какие-то украшения, другой разглядывал рисунки в папке. Завидев меня, Илюша вздрогнул и замолчал, чем вызвал некоторое недоумение покупателя, который обернулся и я узнал в нем Ивана Сухова. Надо же, наверное, премию тратит купеческий сын. Я успокаивающе кивнул Илье и стал осматривать витрины, дожидаясь, когда он освободится.
Наконец Сухов со спутником попрощались с продавцом и вышли, не обратив на меня особого внимания. Я подошёл к слегка побледневшему Илюше:
— Здравствуйте, уважаемый Илья Абрамыч. Рад видеть вас в этом великолепии. — махнул я рукой, показывая на зал.
— Я не Абрамыч, я Ефимович. — проблеял парнишка. А ведь молодец. Боится меня до дрожи в коленях, но держится.
— Прошу прощения, Илья Ефимович, за оговорку. Как там здоровье дядюшки вашего и можно ли к нему пройти? -вежливо осведомился я, чем нагнал на бедного Илюшу, еще большего страху. Надо разрядить обстановку, а то вон как его потряхивает.
— Да ладно тебе! Не трясись так. — по-свойски похлопал я его по плечу. — Лучше сбегай до Серафимы Исааковны. Скажи, что жду её у брата в кабинете.
Михель встретил меня хотя и без особой радости, но и недовольства
