думает об этом твоя мать, но я не согласен. У тебя невероятно редкий талант, Амалия. Не отпускай его.
— Я больше не могу играть, папочка, — тихо говорю я. — Как бы я ни старалась, я не могу играть. Я не могу правильно подобрать высоту звука. Я не слышу, хорошо это звучит или плохо, и мои пальцы не хотят делать то, что от них требуется.
Он улыбается мне.
— Ты так сильно сосредотачиваешься на том, чтобы слышать музыку. Тебе нужно смириться с тем фактом, что ты больше не можешь её слышать, Амалия. Поэтому тебе нужно найти другой способ впустить её в свою душу. Соединись с ней на другом уровне. Музыка — это твоя душа, и она проникает гораздо глубже, чем просто слух. Верь в себя.
С этими словами он поворачивается и выходит.
Я оглядываюсь на пианино и кладу пальцы на клавиши, нажимая вниз. Мои пальцы вибрируют от этого звука, совсем чуть-чуть, но я это чувствую. Я придвигаюсь, ставлю ноги на его заднюю стенку и нажимаю на клавиши. Вибрации проходят прямо через неё.
Прав ли он?
Если я перестану концентрироваться на том, чтобы слышать музыку, может быть, я научусь её чувствовать?
Может быть, мои пальцы просто позволят мне сделать то, что мне нужно.
Я закрываю глаза и начинаю играть простую песню, ноты которой я знаю, как свои пять пальцев. Каждую ноту, которую я нажимаю, я отмечаю, как ощущаются вибрации на моих пальцах и ступнях. Я также обращаю внимание на то, как это звучит для меня. Такой, какой я есть сейчас. Не так, как я это помню. Я внимательно слушаю, я обращаю внимание на то, как по-разному звучит музыка для меня, и я знаю, что мой отец прав.
Я никогда не буду играть так, как играла раньше.
Потому что я никогда не буду такой, как раньше.
Теперь я другая.
Как и моя музыка.
* * *
Малакай
— Чарли здесь, босс, — говорит мне Кода, распахивая дверь в мой кабинет и заходя внутрь.
— Когда-нибудь слышал о долбаном стуке? — я раздражённо рявкаю на него.
Я расстроен, потому что с момента нападения на Скарлетт я ни хрена не слышал от Трейтона. Ничего о Трейтоне. Он взял наркотики, которые перевозил в Денвер на автобусе Скарлетт, и исчез. Куда он делся, я ни хрена не знаю, всё, что я знаю, это то, что он вернётся.
Потому что он ещё не закончил.
Он ясно дал это понять.
— Что тебе взбрело в голову, чёрт возьми? — Кода хмыкает.
— Просто впусти Чарли.
— Хорошо.
Он выходит и возвращается через минуту с Чарли рядом. Она входит, не испытывая ни малейшего страха, и останавливается перед моим столом, глядя на меня. Её сиськи выпирают из обтягивающей рубашки. Эта девушка, чёртова бунтарка, без сомнения. Понадобится сильный мужчина, чтобы укротить её.
— У меня есть немного информации, её немного, но это начало.
— Ну, выкладывай, девочка, — рычу ей. — Я не в настроении для грёбаных игр.
— Если тебе нужна информация, тебе лучше начать говорить со мной с небольшим уважением, байкер.
Я вскакиваю со стула и хлопаю ладонями по столу, наклоняясь вперёд и не сводя с неё глаз.
— Ты хочешь, чтобы я защитил твою грёбаную задницу от того, от чего ты бежишь, ты начнёшь делать то, что я, блядь, скажу, когда я, блядь, это скажу.
У неё дёргается челюсть, но она больше не сопротивляется. Грубым, раздражённым голосом она говорит мне:
— По городу ходит много наркотиков. Больше, чем обычно. Крупная сделка. Наркота хорошая. Продаётся за большие деньги. Тот, кто её поставляет, хорошо умеет прятаться. Я не смогла узнать ни имени, ни какой-либо информации ни от кого, кого пыталась подкупить. Но я действительно получила кое-что из того, что продавалось.
Она лезет в карман и бросает мне маленький пластиковый пакетик. Он пролетает через стол и приземляется прямо перед моей рукой. Я поднимаю его, встряхивая белый порошок. В этом есть что-то ещё. Другая текстура. Смесь.
— Что это? — спрашиваю я её.
— Я не уверена, и я не хочу это пробовать. Я попросила льда. Они сказали мне, что могут справиться лучше. Они называют это «Удар» и говорят, что это лучше, сильнее и действеннее.
Я бросаю пакетик Коде, и он ловит его одной рукой.
— Посмотрим, сможешь ли ты что-нибудь разузнать об этом. Вообще что угодно.
— Займусь этим, През.
Я оглядываюсь на Чарли.
— Что-нибудь ещё?
— Люди гибнут, пропадают без вести, это опасная операция, что бы это ни было. Я не знаю, за кем вы гоняетесь, мне на самом деле всё равно, но я точно знаю, кем бы он или она ни были, они проделывают невероятную работу по распространению наркотиков по этому городу незамеченными.
— Возвращайся туда, задавай больше вопросов, подлизывайся к кому придётся и найди какие-нибудь ответы.
— Ты хочешь, чтобы я копнула глубже, я хочу большего.
— Что ещё тебе может понадобиться? — рычу я.
— Деньги. И не спорь со мной, байкер. Я здесь не для того, чтобы быть твоим другом. Это бизнес. Мне нужны деньги. Я знаю, что у тебя есть деньги. Я собираюсь выяснить больше, но мне понадобится компенсация за это.
— Сколько? — я выдыхаю.
— Десять тысяч.
Я свирепо смотрю на неё.
— Десять тысяч, и ты входишь, получаешь то, что мне нужно, и не останавливаешься, пока я этого не получу?
Она кивает.
Эта девушка знает, как заключить выгодную сделку, и она знает, как получить то, что она хочет.
— Договорились, — говорю я, протягивая руку.
Она берёт её и встряхивает.
— Я копну глубже. У меня есть несколько контактов. Я знаю людей. Я постараюсь узнать имя, местоположение, что-нибудь, что направит вас на правильный путь.
Я киваю.
Она кивает.
А потом она выходит из комнаты.
Пять минут спустя входит Маверик.
— Кода сказал, что наша девушка получила информацию.
— Она сделала это, но этого недостаточно. Всё, что у нас есть, — это то, что вокруг ходит чёртова уйма наркотиков, и новый наркотик, более мощный. «Удар» — так они его называют. Не знаю, с чем или с кем работает Трейтон, но я начинаю думать, что это из более высокого источника.
— Да, этот ублюдок ни за что не будет достаточно умён, чтобы сделать это в одиночку. Он должен быть глазами, ушами и доставщиком для кого-то другого. Кто-то покрупнее.
— Картель, может быть, — бормочу я.
— Возможно. Ты послал Чарли за дополнительной информацией?
— Да, и она повысила свою цену для меня.
Маверик усмехается.
— Нравится эта девушка, братан. У
